Мэтт Хранек - Часы. Истории культовых марок и их знаменитых владельцев

Я отхожу от его стенда с намерением поскорее перепродать покупку, как вдруг он мне говорит: «А хотите узнать историю этих часов?» Я останавливаюсь, возвращаюсь и спрашиваю: «Да, конечно, что это за история?»

И он рассказал мне о том, как однажды выкупил все часы в ремонтной мастерской ювелирного магазина то ли в Джорджии, то ли в Алабаме. Этот экземпляр был самым старым в мастерской. Часы сдал в ремонт некий Г.И. в 1941 году, но так за ними и не вернулся. У меня по коже побежали мурашки. Уходя от него, я подумал: «Я не могу их продать. Я буду их бережно хранить». Это произошло почти двадцать лет назад, и я до сих пор храню эти часы. Я их никогда не продам.

ЧАСЫ ДЖЕЙМСА БОНДА: «ПИЛА» ROLEX SUBMARINER, МОДЕЛЬ 5513

У них очень интересная модификация, самое заметное – острые зазубрины на безеле. Эти часы можно увидеть в действии (да-да, в качестве пилы) у Роджера Мура, который играет агента 007 в фильме о Джеймсе Бонде «Живи и дай умереть». Чтобы они работали, художник-постановщик фильма Сид Кэйн использовал сжатый воздух, направляемый по специальным желобкам, которые приподнимали «нож» безеля, и пила начинала крутиться. В 2011 году эти часы были проданы на аукционе Christie’s в Женеве за колоссальные деньги – $ 242 655. Невероятная сумма за часы, которые не ходят, так как сам часовой механизм был убран, чтобы создать легендарный эффект.

С юных лет мне нравились качественные вещи. Они необязательно должны были быть дорогими, главное – мастерство исполнения. Это касалось всего, будь то одежда или декор моей комнаты.

У родителей всегда были дорогие хронографы, поэтому с хорошими часами я познакомился довольно рано. Когда мне было 12 лет, моя мама (к слову, тоже дизайнер) работала в ювелирной мастерской и решила подарить часы моему отчиму. Когда я об этом узнал, то начал выпрашивать себе стальные Rolex. Я даже помню модель: R 100, начального уровня, после которых идут Air-King. Так что первые свои часы я получил в 12 лет и за это должен был убрать весь дом, помыть машины и нянчиться с сестрой. Но я очень хотел эти часы.

У моих Patek Philippe есть две истории. У отца были точно такие же часы, но перед смертью он их, кажется, продал, а может просто потерял. Я помню их с детства, они были из стали, и никто о них особо ничего не знал. Поэтому, когда мой уровень дохода поднялся и я достиг успеха, то одними из первых купил именно такие же. Мне хотелось иметь экземпляр, выпущенный в год моего рождения, поэтому нашел и приобрел подержанные часы 1971 года (я всегда покупаю подержанные).

Эти часы были на мне во время нашего отпуска с моим другом Фернандо в Таиланде, Шри-Ланке и Камбодже. Как раз в том 2004 году на регион обрушилось цунами. Я выжил, а Фернандо нет. И только спустя несколько месяцев вспомнил, что брал эти часы с собой в поездку, но вернулся без них. Я долго думал об этом. И все не мог решить, стоит ли покупать такие же снова. И все же решил, что мне опять хочется их иметь. Но так и не нашел модель 1971 года. На самом деле, неизвестно какого года выпуска конкретно эти часы, но я думаю, что они были сделаны примерно в то время. Я разыскал их в Чикаго. Помню тот день, когда я их надел. Я смотрел на часы и думал, что оказался сильнее того трагического случая. Я не сломался.

Мне кажется, когда любимые люди уходят из жизни, у тебя есть два выбора. Ты либо закрываешь шторы и сидишь на таблетках, либо наоборот – открываешь шторы. Сажаешь цветы. Зажигаешь свечи. И пытаешься жить дальше. Это медленный процесс, он очень болезненный, но это способ почтить память человека и с благодарностью принять то, что сам остался жив. Каждый раз, когда я смотрю на эти часы, я не думаю про цунами. Я размышляю о своей жизни, вспоминаю отца, вспоминаю Фернандо. А также много думаю о будущем. То трагическое и неожиданное событие стало одним из длинной череды других событий моей жизни, как счастливых, так и печальных.

«Каждый раз, когда я смотрю на эти часы, я не думаю про цунами. Я размышляю о своей жизни, вспоминаю отца, вспоминаю Фернандо».