Кэтрин Арнольд - Хроники испанки. Ошеломляющее исследование самой смертоносной эпидемии гриппа, унесшей 100 миллионов жизней

В то время как британские экспедиционные силы умирали от загадочной болезни, в марте 1918 года появились сообщения о том, что грипп поразил американские союзные экспедиционные силы (AEF), пересекшие Атлантику, чтобы воевать во Франции. В марте 84 000 американских рядовых отправились в Европу, не подозревая, что грипп путешествовал с ними на военных кораблях. 15-я кавалерийская дивизия США была поражена эпидемией пневмонии во время путешествия в Европу. Было зафиксировано 36 случаев заболевания, 6 человек умерли.

Рядовой Гарри Прессли, переживший эпидемию гриппа в Кэмп-Диксе, был среди тех, кто находился на борту. Его приятель Сид Аллен, который, несмотря на очевидную болезнь, вынужден был продолжать работу в лагере, умер через два дня после отплытия. Рядовой Прессли так и не узнал, был его друг похоронен в море или во Франции [5].

К концу марта, когда смертоносный грипп продолжал свое безжалостное продвижение, одна из самых неприятных его черт – острый цианоз – стала обычным явлением. Первого апреля 1918 года американская медсестра Ширли Миллард записала в своем дневнике: «Тут полно случаев гриппа. Я думала, что грипп – это сильная простуда, но это гораздо хуже. У этих людей высокая температура, настолько высокая, что мы не можем поверить, что это правда, и часто измеряем ее снова, чтобы убедиться… Когда пациенты умирают, а это случается примерно с половиной из них, их трупы становятся жутко темно-серыми, их сразу же выносят и кремируют» [6].

Несмотря на это тревожное развитие событий, союзники радовались прибытию американского подкрепления. Тринадцатого апреля 1918 года Вера Бриттен наблюдала, как войска прибыли в Этапль, и медсестры закричали: «Смотрите! Смотрите! А вот и американцы!» [7]

Я двинулась вперед вместе с другими медсестрами, чтобы посмотреть, как Соединенные Штаты фактически вступают в войну, такие богоподобные, такие великолепные, такие изумительно живые по сравнению с усталыми, нервными солдатами британской армии. Вот они, наконец, наши избавители, марширующие по дороге в Камье под весенним солнцем. Думаю, их были сотни, и в бесстрашном величии своей гордой силы они казались грозным бастионом и защитой от опасности, нависшей над Амьеном [8].

Трагическая правда заключалась в том, что, хотя во Франции уже были вспышки гриппа, новобранцы невольно принесли с собой из дома другой, более опасный вариант болезни. Пятнадцатого апреля в лагере близ Бордо, одного из главных портов высадки американских войск, появились первые случаи эпидемического гриппа в экспедиционных силах [9]. Эти красивые, здоровые деревенские парни должны были заплатить дорогую цену за вступление Америки в войну. По словам эпидемиолога доктора Воана, «жители городов приобретают некоторый иммунитет к респираторным заболеваниям, потому что живут в атмосфере, когда часто или постоянно переносят эти инфекции. Деревенские жители более подвержены респираторным заболеваниям» [10].

Грипп убивал этих молодых людей тысячами. Действительно, к концу войны от испанского гриппа умерло больше американцев, чем во время боевых действий. Когда Вера Бриттен и ее товарищи с таким энтузиазмом приветствовали новоиспеченных солдат, они и не подозревали, что многие из этих молодых людей обречены.

Полковник медицинской службы британской армии Альфред Солтау отметил, что первые вспышки болезни «произошли в знаменитом Ипрском выступе, районе, где, казалось, процветали все возможные болезни» [11]. Поначалу он отнесся к такому развитию событий безразлично: грипп всегда был постоянной чертой армейских больничных листов [12]. Когда эпидемия распространилась, полковник все еще не видел причин для беспокойства, но вместо этого нашел название для этого недуга, назвав его «трехдневная лихорадка: три дня инкубации, три дня лихорадки и три дня выздоровление» [13]. Несмотря на огромное количество пациентов, он пришел к выводу, что эта болезнь дает «очень мало поводов для беспокойства» [14].

К концу мая первая волна инфекции утихла, но в начале июня она резко возобновилась, быстро увеличиваясь в количестве и достигла своего пика на третьей неделе.

Что же касается полковника Солтау, то самым тревожным аспектом эпидемии было то, что по мере увеличения ее масштабов она становилась все более опасной. В то время как первые пациенты быстро выздоравливали и редко имели осложнения, у последующих увеличивалось число респираторных осложнений. В июне было подсчитано, что у больных, поступивших в специальные центры по борьбе с гриппом, серьезные поражения легких развились примерно у 2 процентов госпитализированных, причем значительная их часть умерла. Особенно это касалось пациентов, страдающих от «любого застарелого поражения почек. В таких случаях быстрое нарастание почечной недостаточности и глубокая ток-синемия почти неизменно приводили к летальному исходу» [15].