Кэтрин Арнольд - Хроники испанки. Ошеломляющее исследование самой смертоносной эпидемии гриппа, унесшей 100 миллионов жизней

Вскрытия проводились в почтительной атмосфере Барри Бленкинсопом, помощником патологоанатома из Главного управления коронера в Онтарио (Канада), и его коллегой Чарльзом Смитом.

Бленкинсоп с нежностью отца ложился рядом с каждым из шести тел на платформе из деревянных досок, используя три инструмента: скальпель, нож и пару щипцов. Он осторожно поднимал куски органов, осторожно снимал слой ила, затем благоговейно раскладывал их в контейнеры с образцами. Он также взял образцы костного мозга, волос («белокурых» из-за потери пигмента) и небольших артефактов, таких как кусочки газеты или веревки [16].

Несмотря на ил в гробах и состояние тел, команда оставалась в хорошем настроении. Было решено, что раскопки продолжатся, так как радар показал нарушение целостности грунта на глубине двух метров, что привело к предположению, что другие тела были похоронены глубже.

Но это настроение длилось недолго. В ту ночь произошло событие, которое можно было предвидеть, учитывая нестабильную природу вечной мерзлоты. Стены ямы наполнились водой, и яма исчезла в одночасье. На следующий день это место было заброшено, и Эстер Оксфорд наблюдала, как могильщики из Necropolis засыпали яму. «Это был крах мечты моего отца», – писала Эстер [17].

Ответ профессора Оксфорда был более прагматичным. Признав несостоятельность проекта в Шпицбергене, он обратил свое внимание на другие, менее дорогостоящие и трудоемкие формы «вирусной археологии» в Англии, такие как исследование двух тел, найденных в свинцовых гробах около больницы Святого Варфоломея 200 лет назад, включая останки мальчика, умершего от оспы. В интервью, проведенном в 2016 году, профессор Оксфорд сказал мне, что для его целей лучшие клинические данные получены из «человеческих тканей, собранных в Королевском научном обществе Лондона и Бартовском обществе» [18]. Это был также эффективный способ обойти этические проблемы и такие вопросы, как получение разрешения от семей на эксгумацию. Не оставляет сомнений, что Джеффри Таубенбергер имел хорошие результаты с «фрагментами легких», кусочком легочной ткани размером с кубик сахара, взятым из более крупных образцов легких. Однако проблема в том, что так можно получить только небольшое представление о патологии легких. Лучше иметь цельный орган или даже тело, чтобы исследовать патологию инфекции [19]. С этой целью профессор Оксфорд и его коллеги приступили к дальнейшим проектам, таким как исследование останков сэра Марка Сайкса, дипломата, погибшего на Парижской мирной конференции в 1919 году, – это эксгумация, с которой началась эта книга. Перед этим профессор Оксфорд и его коллеги приступили к другому проекту, взяв образцы из тел девяти жертв пандемии 1918 года, похороненных в свинцовых гробах в Южном Лондоне и Оксфорде. Профессор Оксфорд нашел места захоронений, попросив похоронную компанию просмотреть записи о молодых людях, умерших осенью 1918 года, и проверив свидетельства о смерти десяти человек, тела которых, вероятно, лучше всего сохранились, потому что они были похоронены в свинцовых саркофагах. В частности, одна жертва испанского гриппа, тело Филлис Берн, погребенной на кладбище Туикенеме в 1918 году, по-видимому, могло предоставить ценные образцы. «Ее семья была очень обеспеченной, – рассказывал мне профессор Оксфорд, – у них был автомобиль, что очень необычно для тех дней. Поэтому они похоронили ее в свинцовом саркофаге, помещенном в кирпичный склеп, как и подобало ее положению» [20]. В результате исследователи выразили надежду, что останки Филлис Берн могут достаточно хорошо сохраниться, чтобы предоставить образцы внутренних тканей, «которые могли бы дать жизненно важную информацию о вирусе гриппа и в теории спасти миллионы жизней» [21]. Краткая жизнь Филлис «Хилли» Берн станет пронзительной кодой [54] Кода – дополнительная заключительная часть в поэтическом или музыкальном произведении. к этой книге. Во многих отношениях Хилли была типичной жертвой испанского гриппа, молодой, здоровой и, как многие медсестры, пожертвовавшей своей жизнью ради победы в войне. Это было естественно для молодой женщины, которая была дочерью армейского офицера, майора Джеймса Монтегю Берна, и воспитывалась в традициях долга и службы.

Филлис Берн родилась в 1898 году и росла вместе со своими двумя сестрами, Нелли и Джесси, в большом доме в Строберри-Хилл, Туикенем, на юго-западе Лондона. У них было счастливое, беззаботное детство, пока не случилась трагедия – смерть отца от рака 17 марта 1912 года в возрасте всего сорока пяти лет [22].