Александр Тамоников - Отряд бессмертных [сделано из исходника, правда, без необходимых по тексту междустрочных интервалов (интонационных разрывов между абзацами)]

Фомич замолчал, заговорил Молчун:

— У нас на селе так же было. Поутру объявились татары. Только ничего не требовали, не разговаривали, а налетели сразу со всех сторон и давай разорять дома. У нас своя дружина была, смешно сказать, аж пять мужиков с саблями да топорами. Они успели собраться и вместе со священником, отцом Федором дали бой татарам. Недолго он продолжался. Басурмане погубили нашу дружину. Отца Федора раненого в церковь затащили и подожгли ее. Так и сгорел отец Федор. Село татары спалили, нас пригнали сюда да бросили в овраг.

Белозеров, старшина Покровки, вздохнул и проговорил:

— Так же и у нас было. Вспоминать страшно.

Княжич, Бессонов, Горбун и Агиш выслушали рассказы старост.

Потом Осип взглянул на Дмитрия и заявил:

— А ты, воевода, хочешь оставить меня в Бабаеве. Нет уж, покуда рука саблю держит, бить эту падаль буду вместе со всеми.

— Ладно, успокойся. Пойдешь с нами. — Княжич повернулся к старостам. — Да, досталось вам. Беда великая, страшная. Но Господь не допустил полного истребления. Большинство спаслось.

— Благодаря вам, воины, — повторил Фомич.

— Сколько осталось в живых?

— У нас тридцать три человека. Десять мужиков, остальные бабы да дети.

— Моих двадцать четыре, — сказал староста Покровки. — Но у нас и дворов меньше, чем в Веселке и уж тем боле в Бродах.

Княжич взглянул на Молчуна.

— Наших пятьдесят пять, — сказал тот. Мужиков полтора десятка, баб чуть больше.

— Понятно, — проговорил Савельев. — Вам, старосты, объединяться надо. Мы отбили у басурман и жителей Дерги. Вот туда бы вам всем и перебраться да укрепить деревню. Тогда такие силы, как у мурзы, вам были бы нестрашны, а большое войско сюда Казань не пошлет, потому как в ответ войну заполучат. Вы об этом покумекайте. Останетесь в своих поселениях, можете опять под татар попасть. Тогда нас рядом не окажется, а воевода Бабаева опять помочь не сможет.

Старосты переглянулись.

Потом Молчун кивнул и сказал:

— О том крепко думать будем, воевода. С людьми говорить. Сходы соберем. Как народ порешит, так тому и быть.

— Это правильно. Что ж, завтра поделите меж собой татарских коней, все запасы продовольствия, оружие, доспехи, овец. Телеги со скарбом заберете и отправитесь в Дергу. Да, на мели в затоне ладья стоит. Возьмите и ее. Она вам пригодится.

Фомич взглянул на княжича и спросил:

— А вы, воевода, себе ничего не возьмете?

— У нас есть все, что нам нужно. Лишнее только в тягость.

— Благодарствую, конечно. Это ж сколько добра мы отсюда увезем!

Княжич улыбнулся и заявил:

— Только смотрите, не передеритесь за это самое добро.

— Да что ты. Все по-честному поделим. Свои же люди, разберемся. Да и жить теперь вместе будем.

— И последнее, старосты. Пред тем как отправиться в деревню, похороните басурман в том овраге, где они вас держали. Там проще будет. Сбросить тела и обрушить склоны, вот и могила общая.

— Хоронить этих тварей? — воскликнул Молчун. — Да пусть их зверье жрет!

Княжич повысил голос:

— Хоронить! И не потому, что так положено. Тела, брошенные у болот, гнить начнут. Тогда по всей округе может страшная хворь пойти. Вы желаете, чтобы вскоре она захватила вас?

— Ты в этом смысле, воевода. — Молчун тут же остыл. — Извиняй, твоя правда. Басурман надо захоронить. Чума, она хуже татар.

— Значит, договорились.

— А вы никак уходить собрались? — спросил Белозеров.

— Мы, Емельян, свое дело сделали. Не до конца, правда, но на рассвете уйдем. Вам опасаться некого, да и оружия с доспехами у вас полно, кони есть.

— Люди хотели бы проводить вас, своих спасителей, отблагодарить.

— Это лишнее. Да и не по времени. Ступайте, старосты, каша стынет.

Наконец-то бывшие невольники смогли вволю поесть и отдохнуть, не боясь завтрашнего дня.

Особой надобности выставлять охранение не было. На такую толпу, да еще вооруженную, сотня татар напасть не решится. Да и не было басурман поблизости. Однако княжич все же распорядился отрядить дозорных. Что положено, то должно исполнять.

Короткая летняя ночь пролетела быстро. Как только чуть просветлело, Бессонов поднял отряд.

Дружинники помолились, позавтракали. Они хотели выехать тихо, но не тут-то было.

Вчерашние невольники знали о раннем отъезде своих освободителей. Они проснулись вместе с ними, вышли к отряду, который уже сидел в седлах, обступили его. Люди от всего сердца благодарили дружинников. Бабы пытались целовать их сапоги. Воины смущались, поднимали ноги.