Илья Куликов - Дружина окаянного князя [исходный файл книги, сращенный с фрагментом ЛитРес, недоформатированный]

– Передадим, княже, – сказал Талец.

Епископ Анастас встал со своего места и подошёл к князю Владимиру.

– Бояре, – произнёс грек, – пора князю помолиться о своей душе, а вам покинуть его. Господь послал ему последние минуты жизни, чтобы покаяться и отойти на Суд Господень с чистой совестью.

Бояре вышли из комнаты, где лежал умирающий князь. Лет тридцать назад такой смерти стыдились и считали достойной смерть в бою.

– Елович, – сказал боярин Талец, – будет на Руси страшная война, вот увидишь, и чует моё сердце, прав князь – преемник, кого ты им не назови, не остановит её.

– Князь тяжко болен, и разум его уже не тот, – ответил боярин Елович, – он послал во главе своей дружины Бориса, и нам надо считать именно это знаком его воли. Борис должен стать князем Киевским.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что дружина уже сейчас рядом с ним. Вспомни, в своё время Владимир, несмотря на то что был самым младшим из братьев, добился Киевского стола. Младшие сыновья куда сильнее стремятся к власти, нежели старшие. Борис станет вторым Владимиром и самым достойным его преемником.

В это время из терема вышел епископ Анастас и скорбным голосом провозгласил:

– Закатилось Красное Солнышко, умер христианский князь Владимир Святославович!

Грек отлично владел русским языком и за годы, прожитые на Руси, изжил даже акцент, но он всё равно оставался греком.

Бояре Талец и Елович тут же переглянулись. Секунду назад они были как бы оба друзьями великого князя, а теперь, когда тот умер, каждый стал сам по себе и думать должен был прежде всего о своих интересах.

– Талец, я поеду к Борису и сообщу ему о смерти отца. Он должен вместе с дружиной вернуться в Киев и сесть там князем, а ты вези-ка тело князя в столицу и готовь к погребению!

– Нет уж, Елович, так дело не пойдёт. Давай лучше наоборот. Я сам сообщу Борису эту весть, а ты займись похоронами. Так будет правильней!

Бояре вновь переглянулись. Каждый из них понимал, что весть о смерти князя Владимира очень важна, так как тот из сыновей, кто будет действовать решительнее, станет впоследствии не просто старшим, но и полноценным хозяином Руси. Тот, кто узнает первым о смерти отца, будет на шаг впереди других, а, значит, того, кто доставит эту весть, озолотят и возвысят.

– Бояре, – сказал епископ Анастас, – поскольку я лицо духовное и мне в любом случае потребуется ехать в Киев, я так и сделаю, а вы отправитесь к князю Борису, сообщите ему о смерти отца и посоветуете ему как можно скорее вернуться с дружиной в столицу и сесть там править.

– Добро! Пусть так и будет. Послушай, Анастас, – Талец не посчитал нужным обратиться к духовному лицу как полагается и назвал его просто по имени, – только ты вези князя тайком, а ещё лучше заверни-ка его в ковёр, чтобы кто случайно не пронюхал о том, что Владимир умер.

– А где эта милая девушка, которая помогала князю при болезни, – спросил боярин Елович, – куда это она подевалась? Ведь она тоже знает о смерти князя, а до того, как князь Борис придёт сюда с дружиной, лучше, чтобы никто больше об этом не знал.

Бояре и епископ осмотрели двор, но девушки не было. Конечно же, они понимали, что едва ли она побежит на всех переулках кричать о смерти князя, но и доверять ей полностью им не хотелось, особенно в таком деле.

– Солнышко уходит за тучу, – задумчиво произнёс Елович.

– Ты лучше бы не на солнце смотрел, а на то, куда эта девка подевалась и вообще откуда она взялась. Кто её родители и какого она роду-племени?

– Да не знаю я! А самое главное, боярин, – сказал полушёпотом Елович, – не задавался ли ты вопросом, от чего у князя хворь приключилась и от чего он помер? Всё же он даже младше нас с тобой. Может быть, здесь чья-то рука?

– Да ну брось ты, – отозвался боярин Талец. Было видно, что он уже не раз обдумывал эту мысль, но пока князь был жив, её нельзя было озвучивать.

– Эта девка не могла бы его отравить, так как она и нужна была только для того, чтобы князю лекарства давать во время болезни. Мы и её-то еле нашли. Князь Владимир лишних людей здесь видеть не хотел и из челяди предпочитал видеть дев, а не мужей. Это его старый грешок.

Все замолчали. Никто не хотел дальше об этом говорить. Все понимали, что князь Владимир не был старым человеком, но что самое удивительное, все ждали его смерти и теперь, когда он наконец умер, никто не удивился. Хуже было другое. Все знали, что после его смерти Русь изменится. Теперь время изменений настало.