Елена Новаженина - Вормхилл

Леона перевезли в Вормхилл, у него появились сердечные боли и приступы слабости. Уна и Дарина тоже перебрались к Бирну вместе со своим господином. Несмотря на военную обстановку, они оставались одной семьёй. Джорджию радовало, что отец рядом и в безопасности, но беспокоило состояние его здоровья.

Однажды, во время очередного приступа Леон, сжимая руку дочери, едва слышно проговорил:

— Прости меня, Джорджия! Я мало уделял вам времени. Ведь семья — это самое дорогое, что у меня есть. Я знал это всегда, но по — настоящему понял только сейчас. Скоро я увижу Эвелин. Передай Рордану мои слова. Вы самые лучшие дети на свете. Я благодарю Бога за вас. — Граф закрыл глаза и стиснул губы, сдерживая стон.

— Нет, папа! Это ты самый лучший отец! Мы тобой гордимся, и ты ещё поживёшь. Ты ещё понянчишь внуков. Тебе предстоит им рассказать и показать многое. Уходить тебе рановато, ты ещё крепенький у нас. Скоро ты встанешь на ноги, встретишь сына с первого в его жизни самостоятельного плавания. Ты сильный, папа! Ты выдержишь! — Джорджия успокаивала отца, сдерживая рыдания, а потом, оставшись одна, давала волю слезам.

Военные действия продвигались к северу. Всё слабела и редела ирландская армия. Леса и дубравы были вырублены врагом, что бы партизанам негде было прятаться. Страна, некогда изобилующая природными богатствами, оскудевала, исчезли не только олени и кабаны, даже волков почти не осталось. Голодные, но гордые старые ирландцы умирали на полях сражения, измученное население страдало от нападок мародёров и бандитов. В то время, когда народная армия сражалась с колонизаторами, крупные феодалы враждовали между собой, англо-ирландская знать перешла на сторону противника. Затянувшаяся война измотала людей, и англичане отхватывали ирландские земли кусок за куском, обрекая коренных жителей на вымирание.

Война докатилась и до Вормхилла. Поместье уже не вмещало людей, оставшихся без крова.

Джорджия никогда ещё так не уставала. Перевязывая раненых, она думала о Рордане, об отце, о Конане. Леон всё слабел, от Рордана не было известий. Конана она видела месяц назад, когда он приезжал за продовольствием и оружием для армии. Молодые люди успели перекинуться парой фраз. Капитан выглядел уставшим, от его щегольства не осталось и следа, но внешний вид и выправка были безупречны. В глазах Конана Джорджия прочла теперь не только восхищение, но и не высказанную боль. Молодому человеку тревожно было за девушку, он понимал, чем может грозить ей штурм замка. Но старался развеселить и успокоить её. Расставаясь с Джорджией, Конан долго держал её руку. Они простились без лишних слов и обещаний.

— На всё воля Божья, — сказал Конан.

— Господь да защитит и сохранит тебя, — ответила Джорджия.

Бирн знал секрет плавки стали, о котором англичане и подумать не могли. Лучшие оружейники Ирландии учились у Шона — кузнеца, который был ещё и лучшим мастером по изготовлению всевозможного оружия. Но перевес был на стороне противника, и в Вормхилле понимали это, готовясь к худшему.

Англичане напали неожиданно. С утра был сильный туман, плотный и белый, когда же он рассеялся, наблюдающие на башне увидели, что окружены неприятелем.

По военной тревоге на защиту поднялись все, даже Леон нашёл в себе силы и взобрался на стену. В огромном котле мешали раствор селитры, изготовленный по рецепту Бирна. В неё обмакивали наконечники стрел, и пускали в неприятеля. Едкий дым въедался англичанам в глаза, трава у ног горела. Палили пушки, и градом сыпала картечь. После двухчасовой осады, англичане отступили, готовясь к новому штурму.

Бирн отправил вестового в лагерь ирландской армии за помощью. Разделившись на два рукава, ирландцы осторожно обходили противника с тыла. Одним отрядом командовал Патрик О Мур, другим Конан Рейд. Помощь прибыла в тот момент, когда английские солдаты подошли вплотную к стенам поместья.

Джорджия, помолившись, взобралась на стену к отцу. Леон еле держался на ногах. Вдвоём с одноногим Шоном, девушка увела графа и уложила в постель.

— Я хочу умереть достойно, — протестовал Леон.

— От твоей смерти никому не станет легче, — возражала Джорджия, — ты слишком слаб, тебе нужно поспать. Она напоила отца отваром успокаивающих трав, но Леон долго ещё порывался встать. Через некоторое время он забылся тревожным сном.

Бирн легко одетый, отдавал приказы и сам стрелял из пушки, когда было необходимо, умело сочетая способности бомбардира и полководца. Каждый человек был на счету и Коннел, как истинный рыцарь, не желал отсиживаться. Его могучая фигура маячила перед глазами англичан то с одной стороны, то с другой, наводя на них ужас.