Франческо Габриэли - Крестовые походы. Взгляд с Востока. Арабские историки о противостоянии христианства и ислама в Средние века

Он призвал посланца Балдуина и сказал: «Если вы решили воевать с мусульманами, лучше сначала освободите Иерусалим от их правления, и заслужите этим большие почести. А я связан обещаниями и договорами с правителями Африки». Итак, франки приготовились и решили напасть на Сирию.

Согласно другому варианту, Фатимиды Египта испугались, когда увидели, что Сельджукиды расширяют свою империю через Сирию до Газы, а Атзиз даже вторгся в Египет (генерал сельджукидского султана Малик-шаха, в 1076 году напавший на Египет из Палестины). Поэтому они пригласили франков вторгнуться в Сирию и защитить Египет от мусульман (разумеется, Фатимиды тоже были мусульманами, но они были еретиками, выступавшими против суннитского ислама).

Когда франки решили напасть на Сирию, они направились на восток – к Константинополю, чтобы переправиться через пролив и попасть на мусульманскую территорию более простым сухопутным путем. Когда они подошли к Константинополю, император Востока отказал им в разрешении пройти через его владения. Он сказал: «Если вы сначала не пообещаете мне Антиохию, я не разрешу вам пройти в мусульманские земли». Его подлинным намерением было подбить их напасть на мусульман, поскольку он был убежден, что турки, чью неодолимую власть над Малой Азией он видел, уничтожат их всех. Франки приняли его условие, и в 490/1097 году переправились через Босфор в Константинополе. Иконий и вся остальная территория, куда теперь двигались франки, принадлежала Кылыч Арслану ибн Сулейману ибн Кутлумишу, который преградил им путь своими войсками. Они прорвались (в районе Дорилея) в месяце раджаб 490/ июле 1097 года, перешли Киликию (буквально – земля сына Армена – так арабские авторы называют Малую Армению). Наконец, они дошли до Антиохии и осадили ее.

Когда Яги Сиян, правитель Антиохии, услышал об их приближении, он не знал, как поведут себя христиане города, поэтому вывел за стены одних только мусульман, чтобы они рыли траншеи, а на следующий день заменил их христианами, которым поручил продолжить работу. Когда они в конце дня собрались по домам, он не пустил их обратно. Антиохия ваша, сказал он, но вам придется оставить ее мне, пока я не увижу, что будет между нами и франками. Они спросили, кто защитит их женщин и детей, и правитель заверил, что позаботится о них. Тогда христиане Антиохии смирились со своей судьбой и в течение девяти месяцев, пока город оставался в осаде, жили в лагере франков.

Яги Сиян продемонстрировал небывалую смелость и мудрость, силу и рассудительность. Если бы все франки, которые умерли, остались живы, они бы заняли все земли ислама. Он защитил семьи христиан Антиохии, и с их голов не упал ни один волос.

Осада затянулась, и франки договорились с одним из защитников города, который отвечал за башни. Это был человек, делавший кирасы, по имени Рузбих (другой вариант чтения – Фируз), которого подкупили большой суммой денег и участком земли. Он работал в башне, которая стояла над рекой, в том месте, где она вытекает из города в долину. Франки заключили сделку с этим человеком – будь он проклят! – и он провел их к водным воротам. Франки открыли их и вошли в город. Еще одна банда франков забралась в башню по веревкам. На рассвете, когда больше 500 франков вошли в город, а защитники были утомлены ночным бдением, послышали звуки труб. Яги Сиян проснулся и спросил, что за шум. Ему сказали, что трубы играли в цитадели, а значит, ее, наверное, взяли. На самом деле звуки доносились не из цитадели, а из башни. Яги Сиян запаниковал. Он открыл ворота города и в ужасе бежал. С ним было не больше тридцати человек. К правителю прибыл командир гарнизона, но, узнав, что Яги Сиян бежал, он последовал его примеру, воспользовавшись другими воротами. Тем самым он оказал помощь франкам, поскольку, если бы он продержался еще час, с ними было бы покончено. Они толпой вошли в город через ворота, разграбили его и убили всех мусульман, которых встретили. Это случилось в первом месяце джумада 491/ апреле – мае 1098 года (3 июня, согласно европейским источникам). Что касается Яги Сияна, когда солнце встало, он успокоился и осознал, что успел удалиться на несколько фарсахов от города (один фарсах – парсанг – около 4 миль). Он спросил своих спутников, где они находятся, и, услышав, что до Антиохии четыре фарсаха, жестоко раскаялся в том, что решил спасаться, а не бороться с иноземцами. Он стал стенать и рыдать, понимая, что бросил на произвол судьбы своих жен и детей. Его горе было таким сильным, что он лишился чувств и упал с коня. Спутники попытались поднять его и усадить в седло, но не преуспели, и оставили его лежащим на земле, посчитав мертвым, а сами отправились дальше. Он уже был при последнем издыхании, когда его нашел армянский пастух, убил, отрезал голову и отнес франкам в Антиохию.