Кирилл Назаренко: Под Андреевским и Красным флагом. Русский флот в Первой мировой войне, Февральской и Октябрьской революциях. 1914–1918 гг.

Рис. 1.Расходы на армию и флот накануне Первой мировой войны, млн руб. в год

К концу 1914 г. в строю на Балтике у России находилось 4 современных дредноута и 4 устаревших «додредноута». На Черном море дредноутов не было вовсе. Только к концу 1916 г. для черноморской акватории построили 2 современных линейных корабля, первый из которых – «Императрица Мария» – вскоре взорвался на рейде при загадочных обстоятельствах. Кроме того, в строю находились 6 сравнительно устаревших «до-дредноутов». Речь не могла идти не только о лобовом столкновении с немецким флотом, но даже в случае появления на Черном море австро-венгерской эскадры русский флот попал бы в тяжелое положение.

После Русско-японской войны произошло обновление командного состава флота. К руководству военно-морскими силами пришли люди более молодые, энергичные и решительные. Из них в первую очередь стоит назвать морского министра Ивана Константиновича Григоровича (1853–1930). Григорович обладал необходимыми для министра качествами – он был неплохим дипломатом и придворным и продержался на своем посту дольше всех министров в последние годы монархии, с 1911 по 1917 г. Он многое сделал для строительства флота, его материального обеспечения и организации.

Другой выдающийся деятель кануна и времени Первой мировой войны – командующий Балтийским флотом (должность несколько раз переименовывалась) в 1908–1915 гг. Николай Оттович фон Эссен (1860–1915), отличный военно-морской начальник, обладавший яркой харизмой и умевший повести за собой подчиненных. Это очень важно в любом деле, но в военном деле особенно. Когда Эссен умер от воспаления легких, Балтийский флот искренне скорбел.

В канун Первой мировой войны о сражении с немецким флотом не могло быть и речи из-за его подавляющего превосходства. Тогда родилась идея минно-артиллерийской позиции – создания в устье Финского залива мощных минных заграждений, прикрытых артиллерийскими батареями на берегах. Уже во время войны заграждения появились в проливах между островами Даго (Хийумаа), Эзель (Сааремаа) и материком, а также вокруг Аландских островов. Последние были демилитаризованы после Крымской войны, Россия не имела права иметь там укрепления и войска в мирное время. Непосредственные подступы к Санкт-Петербургу прикрывали форты «Алексеевский» («Красная Горка») и «Николаевский» («Ино»). Еще до Русско-японской войны Кронштадт был усилен мощными островными фортами «Тотлебен» и «Обручев». В результате удалось создать неприступную для морских сил противника позицию, прикрывавшую Финский залив и столицу.

Однако создание минно-артиллерийской позиции означало, что флот будет лишен активных задач. Это очень раздражало Эссена, человека чрезвычайно деятельного по натуре. Его стремление действовать во что бы то ни стало порождало фантастические планы, в частности план превентивного захвата шведского флота: Швеция считалась потенциальной союзницей Германии. План состоял во внезапном появлении у Стокгольма главных сил русского флота с предложением выдать шведский флот России под угрозой обстрела столицы. Разумеется, подобная акция, даже в случае ее успеха, сразу же вызвала бы вступление Швеции в войну на стороне Германии и образование русско-шведского фронта на границе Финляндии, за Полярным кругом. Понятно, что высшее руководство страны не пошло на эту авантюру.

Эссен смог создать на Балтийском флоте здоровую творческую атмосферу. Командиры эсминцев учились ходить в финских шхерах без лоцманов, что было необходимо для нанесения внезапных ударов по вражеской эскадре в Финском заливе. Сама идея подобных ударов была высказана еще в 80-е гг. XIX в., но активные тренировки начались лишь при Эссене – до этого командование парализовывал страх перед возможной аварией.

Что касается Германии, то для нее Балтийское море в начале ХХ в. стало второстепенным морским театром. Лучшие силы флота сосредоточились в Вильгельмсхафене для борьбы с британским флотом. Генеральное сражение с англичанами стало навязчивой идеей германских адмиралов. В кают-компаниях немецких кораблей поднимали тост за «Der Tag» – «День-с-большой-буквы», или «Тот Самый День», когда произойдет это грандиозное столкновение.