Лев Фёдоров - Микроубийцы из пробирок. Щит или меч против Запада

Штамм вируса боливийской геморрагической лихорадки (Machupo virus) был завезен советской разведкой из США [10].

История попадания в Советский Союз такой смертельной напасти, как штамм Popp вируса геморрагической лихорадки Марбурга (Magburg virus), достаточно трагична. Как уже упоминалось, европейские ученые «получили» его в 1967 году из Восточной Африки, после чего начали в Германии создание соответствующей вакцины. Путь ученых, проводивших эти работы, не был усыпан розами. Во всяком случае, от вируса довольно скоро погибло несколько участников работ в Марбурге. Это был лакомый кусочек, не оставшийся не замеченным советской разведкой. По прессе гуляет версия, что бравые ребята эксгумировали трупы погибших и тайно привезли образцы заразной культуры тканей в Советский Союз. Скорее всего, прямо в кабине самолета Аэрофлота (не дипломатическим же багажом!) [15, 160].

Биологическое оружие на основе вируса геморрагической лихорадки Эбола (Ebola virus) было создано к 1990 году [10]. Руководитель вирусологического центра в Загорске генерал А. А. Махлай, когда обсуждал работы по созданию защиты против этой болезни [52], умолчал о том, каким путем штамм попал в нашу страну и поступил в руки микробиологов. А ведь это была серьезная разведывательная операция по переброске опасного возбудителя из одного государства в другое через полпланеты [15]. Когда же все стало известно всему свету, даже последний начальник 15-го управления Генштаба и более чем неразговорчивый генерал В. И. Евстигнеев изящно именует способ добывания штамма опаснейшего вируса Эбола «конфиденциальным» [69]. Впрочем, после долгих лет молчания генерал В. И. Евстигнеев признал наконец, что советская разведка раздобыла в начале 1950-х годов образцы биологических боеприпасов США (одно-, двух-, трех- и четырехфунтовые авиационные бомбы) и их чертежи [69].

Ну а штамм вируса геморрагической лихорадки Ласса (Lassa fever virus), родственный и по свойствам, и по африканскому происхождению лихорадкам Эбола и Марбурга, также был добыт в Африке. А осуществил операцию по краже образца из Нигерии представитель советской политической разведки А. В. Баронин [170].

Как разведка ворует вирусы

«Странная болезнь впервые проявилась в деревушке Ласса в Нигерии, где Баронин был резидентом (периодически она и теперь возникает в Африке). Тогда Баронина изумило не внезапное вымирание жителей Лассы, а наличие в богом забытом селении на краю Сахары госпиталя США. Штаты были “основным противником”, по которому работали советские резидентуры, и Баронин получил распоряжение-разрешение Москвы выехать в Лассу и выяснить, не там ли американцы испытывают новое оружие.

“Нам нужна была кровь еще не умершего больного. Мы бы никогда ее не получили, если бы не оказались в местном кабачке за одним столом с аборигенами — работниками американской лаборатории. Они с нами выпили, а потом на спор вынесли нам колбочку, к которой им строго-настрого запрещали прикасаться госпитальные врачи…

В посольство мы возвращались с черепашьей скоростью, боялись: выплеснется “добыча” — конец шпиону. Еще несколько дней ждали в напряжении транспорт, чтобы отправить добычу в Москву» [170].

Не составили исключения и возбудители заболеваний животных. Силами советской разведки «ученые» МСХ СССР заполучили такие возбудители, которые до того отсутствовали на территории СССР — африканская лихорадка свиней, чума крупного рогатого скота и многие другие.

В отличие от штаммов, добыча информации о работах на Западе и Востоке по биологическому оружию далеко не всегда была объективной и зачастую оборачивалась обыкновенной и малопочтенной политикой.

Выше уже говорилось, что биологических врагов у советской власти было неизмеримо меньше, чем докладывали разведчики руководству страны. Так, анализ, выполненный в 1999 году [12], не выявил для советской власти времен 1920–1930-х годов никаких противников, которые бы угрожали биологической атакой — ни США, ни Германия, ни Великобритания этим не занимались. А ведь разведчики докладывали «наверх» прямо противоположное.

После Второй мировой войны получилось по существу то же самое. Активная фаза подготовки к наступательной биологической войне у многих стран довольно быстро кончилась. Во всяком случае, создавать индустрию биологического нападения отважились разве что США. Однако отказались от этого довольно скоро. Как не мог не констатировать бывший боец советского невидимого биологического фронта, в конце 1980-х — начале 1990-х годов Запад не имел программ наступательного биологического вооружения, не имел оперативных планов использования биологического оружия и не имел эффективных средств защиты против советской биологической программы. Все работы Запада с опасными патогенами сводились к защите от хорошо известных типов биологического оружия [15].