Лев Фёдоров - Микроубийцы из пробирок. Щит или меч против Запада

Как известно, самый лучший вид обороны — это наступление.

Можно только сожалеть, но сокрытие реальных фактов и выдвижение вместо фактов явной лжи для ряда изданий нашей прессы стало нормой [51, 53]. И это также находится в русле контрразведывательных операций. Например, что выдвигается нашей прессой — с подачи ВБК и не только — в качестве обвинений против Запада? Что будто бы очень велики траты на военно-биологические исследования и, естественно, малы у Советского Союза. Будто бы на Западе на эти цели работает очень большое количество персонала и, само собой, чрезвычайно малое в Советском Союзе. Будто бы на Западе на военно-биологические цели ориентировано великое множество учреждений (и малое количество в СССР) [51]. И т. д.

В настоящее время все эти байки опровергнуть не так уж сложно. А ведь они были предметом оперативных разработок наших доблестных контрразведчиков.

Из песни слова не выкинешь. К сожалению, была и еще одна задача, успешно решавшаяся контрразведкой, — сокрытие не только боевой готовности нашей страны к биологическому нападению на злокозненных «врагов», но и неготовности нашей военно-биологической бюрократии обеспечить противостояние страны особо опасным инфекциям, причем не только извне.

На рубеже 1980–1990-х годов система секретности биологической и химической войны, так ревностно оберегавшаяся КГБ, практически лопнула.

Несколько локальный характер имеют данные о биологической катастрофе 1979 года в Свердловске, появившиеся в 1990–1992 годах. В 1990 году о беде поведала «Литературная газета», скорее всего в рамках общей «гласности» [17]. Ну а серия статей в «Известиях» 1991–1992 годов [20–24] уже, наряду с «гласностью», не могла не носить оттенка обыкновенного «пинка», которым спецслужбы наградили нашу зарвавшуюся армию за то, что в 1979 году они (спецслужбы) узнали правду о прискорбных событиях в Свердловске не от армии, а были вынуждены разбираться самостоятельно.

Что касается общей картины подготовки к наступательной войне, то, как это всегда бывает, продали советскую систему биологической войны «свои» — больше было некому. Это произошло, когда за границами страны победившего социализма вместе с ее биологическими секретами оказались лица из рядов военно-биологического и военно-химического комплексов.

В 1989 году во Франции остался в качестве невозвращенца директор Института особо чистых биопрепаратов (С.-Петербург), не удовлетворенный своей жизнью на Родине В. А. Пасечник. Вскоре после этого его переправили в еще более «надежное место» в Великобритании [5, 6, 10, 56, 158]. Разведка Великобритании сочла переданные ей сведения потрясающими — была вскрыта фактическая роль «Биопрепарата» как гражданского ведомства обеспечения наступательной биологической войны. Заодно обозначилась и малопочтенная роль «мирной» и респектабельной АН СССР [5, 56, 158, 239].

Как продают секреты:

«Ступив на английскую землю, Пасечник разрыдался. Решение покинуть свою страну и семью стоило перебежчику огромного напряжения. Как только его поместили в конспиративный дом за пределами Лондона, его тут же заверили, что он обрел новое жилище, а не тюремную камеру. Ученый предоставил массу свежей информации.

— Она была потрясающей, — говорит один из тех, кто его допрашивал. — Вскрыта роль целого министерства, рассказано о миллиардных расходах, о целой организации, служившей фасадом; стала ясна замешанность Горбачева, этого друга Запада. А перебежчик все говорил и говорил.

Чтобы справиться с этой информацией, оценить ее и обобщить, СИС (СИС — это аббревиатура названия английской разведки МИ-6, то есть «Сикрет интеллидженс сервис». — Л.Ф.), Министерство обороны и другие правительственные ведомства образовали специальную комиссию из ученых, офицеров разведки и аналитиков.

Как обычно в таких случаях, полученными от Пасечника разведывательными данными поделились с ЦРУ; мозаика сведений о русской программе биологического оружия постепенно заполнялась по обе стороны океана. Чтобы подчеркнуть важность проблемы, Пасечника представили пред очи высших должностных лиц по обе стороны Атлантики» [158].

Несмотря на явный провал программы биологической войны, М. С. Горбачев в течение двух лет продолжал отчаянно лгать высшим должностным лицам Запада об отсутствии в Советском Союзе наступательной биологической программы [158]. А специалисты по биологической дезинформации строчили и ему, и Западу одну оправдательную бумагу за другой [10]. Так и пролгал лауреат Нобелевской премии мира М. С. Горбачев до тех пор, пока его не попросили из Кремля «на выход с вещами».