Анатолий Терещенко - Переписчики истории. Мифы о Катыни

Преступную, явно антироссийскую, роль как прямой призыв к истреблению оказавшихся в польском тылу красноармейцев сыграло обращение главы польского государства и верховного главнокомандующего Ю. Пилсудского «К польскому народу». В нем он, в частности, говорил:

«Разгромленные и отрезанные большевистские банды еще блуждают и скрываются в лесах, грабя и расхищая имущество жителей. Польский народ! Встань плечом к плечу на борьбу с бегущим врагом. Пусть ни один агрессор не уйдет с польской земли! За погибших при защите Родины отцов и братьев пусть твои карающие кулаки, вооруженные вилами, косами и цепями, обрушатся на плечи большевиков. Захваченных живыми отдавайте в руки ближайших военных или гражданских властей. Пусть отступающий враг не имеет ни минуты отдыха, пусть его со всех сторон ждут смерть и неволя! Польский народ! И оружию!»

Кстати, текста этого зловещего обращения нет ни в одном из собраний его сочинений — видно, стыдно такое публиковать!

Об изуверском отношении поляков к пленным россиянам не раз писал классик нашей литературы А. Серафимович, работавший в 1919–1920 годах специальным корреспондентом газет «Правда» и «Известия» на советско-польском фронте:

«Чудовищные пытки и издевательства над нашими пленными вызывали ужас у рядового состава польской армии. Но ее офицеры чуть ли не в унисон приказывали «уничтожать любым способом «красных собак», русских «оккупантов». Предложение советского командования о гуманном обращении с пленными и местными жителями Варшавой игнорировались. Попытки же нашей стороны привлечь к посредничеству в этом вопросе Лигу Наций или соседей Польши оказались безуспешными — из-за обструкции белополяков…».

Все эти злоупотребления прикрывались, с одной стороны, планомерной политикой воскресшего из небытия польского, теперь суверенного, государства, а с другой — объективными условиями тяжелого времени (как считают сегодня польские историки), а не злой волей. Разоренная войной Польша, мол, была не в состоянии обеспечить пленным в лагерях более или менее сносное существование. Но вышеупомянутые факты полностью опровергают эти объяснения. Еще раз можно подчеркнуть: в советское время эта проблема долго не исследовалась — мы были друзьями. А с 1945 года она и вовсе замалчивалась, так как Польская Народная Республика была близким союзником Советского Союза.

Еще в 1960 году вышли мемуары Николая Равича «Молодость века». Автор этой книги прошел лагерь Дембью. В частности, он вспоминал:

«Как-то в туманный и дождливый день я увидел громадный воз, нагруженный правильно нарезанными гранитными глыбами. Впряженные красноармейцы тянули его, останавливаясь, подо я… С десяток познанцев (солдаты Познанского полка) плетками подгоняли эту живую силу…На голых досках, в истрепавшейся одежде, красноармейцы гибли от тифа и истощения…».

А вот свидетельство польских медиков — сотрудников Международного Красного Креста:

«Преступное пренебрежение своими обязанностями всех действующих в лагере органов навлекло позор на наше имя, на польскую землю. Но каждом шагу грязь, запущенность и человеческая нужда. Перед дверями бараков кучи испражнений, больные так ослаблены, что не могут дойти до отхожих мест… Среди 1400 пленных здоровых просто нет… Пленные жмутся вокруг импровизированной печки — единственного способа обогрева. Ночью, укрываясь от холодов, они тесными рядами укладываются группами по 300 человек на досках, без матрасов и одеял. Одеты в лохмотья…».

Начальник Брестского лагеря в порыве гнева как-то заявил в беседе с военнопленными красноармейцами:

«Убивать я вас не имею права, но кормить буду так, что сами подохнете».

Сегодня нет СССР, но Польша и по сей день напоминает России о ее моральной ответственности за трагедию в Катыни, грозит материальными исками и прочее. Поднимая вой о катынской трагедии по любому поводу, да и без всякого повода, так и не сумев доказать, что жертвы Катыни — дело рук Сталина, а не Гитлера, Варшава часто разыгрывает катынскую карту для политического «прессинга» Москвы. Эстония тоже пытается погреть руки на оккупационной тематике. Не пора ли нам предъявить счет зарвавшемуся руководству этих стран за злодеяния их предшественников против российского народа? Иначе они повесят нашу с вами память на историческую виселицу. Этого нельзя допустить! Наглость сильнее там, где защита слабее.

Похоже, поляки в своем молодом государстве ненависть к старой — царской — России направляли на Советскую Россию, потому что в ней они видели остатки прежней притеснительницы.