Анатолий Терещенко - Переписчики истории. Мифы о Катыни

19 апреля 2010 года в Госдуме прошел круглый стол, который так и назывался — «Катынь, правовые и политические аспекты». В нем принимали участие такие крупные ученые, как Юрий Николаевич Жуков и Андрей Николаевич Сахаров, директор института российской истории РАН. Там были детально заслушаны выступления бывших военных прокуроров, из которых стало ясно, что расследование, которое проводила военная прокуратура на протяжении 14 лет, пришло к совершенно неверным выводам. Вопрос о пересмотре выводов военной прокуратуры был поставлен в обращении к президенту. Но, к сожалению, официальная власть сегодня находится в плену тех ошибочных толкований и несостоятельных, а то и просто фальсифицированных доказательств, которыми апеллируют сторонники польско-немецкой версии.

Пытаясь не ссориться с руководством Польши после недавней авиакатастрофы в Смоленской области, в которой погиб Лех Качинский, российские власти пошли на такой шаг, как рассекречивание «Особой папки».

При нынешней внешнеполитической ситуации Россия должна опровергнуть польско-немецкую версию и восстановить историческую правду. Непозволительно допускать, чтобы по нашей истории топтались. Для меня истина — превыше всего. Превыше любых экономических проблем, если поляки вновь попытаются заблокировать прокладку нашего газопровода. Они никогда не остановятся на том, что имеют: сегодня в европейских судах рассматривается более 70 исков родственников расстрелянных поляков. И, как следует из выступлений сотрудников польского Института национальной памяти, впоследствии они могут сформировать иск к России о возмещении ущерба за уничтожение «цвета польской нации».

Давайте взвесим, что для нас выгоднее: соглашаться с навязанной нам сфабрикованной польско-немецкой версией или восстановить историческую справедливость?

Именно под таким названием была опубликована статья Николая Конькова, в которой он писал, что бывают события, которые на первый взгляд кажутся не очень значительными, но которые потом долгие годы определяют движение истории. Спешное заявление Государственной думы РФ «О катынской трагедии и ее жертвах», в котором ответственность за массовый расстрел пленных польских граждан под Смоленском возлагается на «сталинский режим» — как раз из их числа. Заявление явно было приурочено к визиту нашего президента в Варшаву для того, чтобы потрафить давнему капризу польской стороны. И, повторяя известные слова «меченого генсека», можно сказать, что теперь «процесс пошел».

Если до принятия этого документа у кого-то еще могли быть иллюзии по поводу действующей «властной вертикали», то после — никаких иллюзий быть не может. Подобного рода акции может планировать и осуществлять не государственная власть в полном смысле этого слова, а только ликвидационная зондеркоманда под внешним управлением — наподобие той, что действовала под руководством все того же Горбачева в Советском Союзе до 1991 года.

Как вы думаете, если завтра на голосование Госдумы будет поставлен вопрос о прекращении существования Российской Федерации с ее разделением на семь-двадцать «новых независимых государств», результаты голосования будут сильно отличаться от катынских? Или от приснопамятных голосований Верховного Совета СССР после разгрома ГКЧП? Вы не помните, чье это выражение: «парламентский кретинизм»? Но даже под рубрику «парламентского кретинизма» совершенное нашим «не местом для дискуссий» подойти не может. Здесь — другое.

Конечно, можно говорить, что тем самым мы-де очищаем свою историческую память от тоталитарного наследия советских времен и выводим на новый уровень откровенности и доверия наши отношения с соседними государствами. Теперь можно говорить долго, можно говорить правильно, можно говорить все, что угодно для оправдания этого документа, но он от этого не перестает быть тем, чем он является на самом деле. И те, кто его принимал, должны знать, что совершили мерзость.

Попытаюсь обосновать свою — да, свою личную, никого ни к чему более не обязывающую — оценку, выраженную словом «мерзость».

Мерзость — отвлеченное существительное к мерзкий (книжн. устар.) —. отвратительный, возбуждающий гадливое чувство.

Прежде всего, это мерзость по своим последствиям. Мы уже вроде бы свыклись с тем, что наши власть предержащие то возвращают Франции «царские займы», то ускоренно выплачивают набранные своими предшественниками внешние долги, которые пошли непонятно на что, поскольку за их расходование никто никогда ни перед кем не отчитывался. При этом, гражданам собственной страны по несколько месяцев (а иногда и годами) не выплачивалась зарплата, что в условиях «рыночной экономики» означало не что иное, как ускоренную смерть десятков и сотен тысяч людей, поскольку никаких «продуктовых карточек», никаких «натуральных пайков» хотя бы для минимального жизнеобеспечения тех, кто таким образом обворовывался и уничтожался, предусмотрено не было. И это делали те самые «демократы», которые в «перестройку» лили крокодиловы слезы по поводу «кабальных сталинских займов» и «трех колосков, украденных с колхозного поля для голодных детей». А когда на российских полях нельзя было найти ни одного колоска, потому что хлеб не сеяли, за кражу еды из магазина давали многолетние тюремные сроки, зато кража заводов, шахт и нефтяных скважин поощрялась государственной — демократической по имени! — властью через механизмы ваучерной приватизации, залоговых аукционов и так далее…