Дмитрий Пучков - Средневековая Русь [От призвания варягов до принятия христианства]

Аварский каганат, кстати, являлся весьма серьезным и неприятным для славян образованием. Народная память об этом запечатлена в «Повести временных лет»: в ней содержатся сообщения о том, как авары запрягали славянских женщин в качестве лошадей в повозки и ездили таким образом друг к другу в гости. Назывались они «обры», и когда они вдруг куда-то исчезли (летописец выразился так: «сгинули, как обры»), местное население вздохнуло с облегчением: Бог покарал!

Удивительное дело – весь этот водоворот народов, племен, культур!

То, как они сменяют друг друга, какие археологические находки порой дарят нам. Иногда ничего не меняется столетиями, а иногда вдруг взрывается натуральным фейерверком совершенно новой культуры. Поэтому вряд ли стоит придавать особенное значение пресловутому варяжскому вопросу. Ведь славяне тысячелетиями жили на одной земле вместе с другими народами, и не было особых проблем в сосуществовании с финно-уграми и балтами.

Наоборот, известна масса случаев смешения представителей достоверно славянских племен, которые с ними напрямую смешивались, – например, кривичи. Или, допустим, северяне и родимичи – их даже в «Повести временных лет» напрямую к славянам не относят, хотя признают за своих: видимо, все-таки родственники, но относиться к ним лучше осторожно. На юге мы очень долго сосуществовали с готами, то есть с германцами, опять же. Почему же сосуществование со скандинавами должно было стать какой-то особенной проблемой? Тем более что непонятно, как именно ильменские словене, то есть будущие новгородцы, участвовавшие в этом полумифическом призвании варягов, осуществили это самое призвание? Не телеграмму же они им отбили, в самом деле!

Здесь еще вот что нужно иметь в виду. У подножья Датского полуострова живут, к примеру, славяне-ободриты, и они настолько далеки – с точки зрения и географии, и своих интересов – от ильменских словен, а также от племен меря и весь, вместе с которыми словене позвали этих самых варягов, что пригласить к себе ободритского князя было абсолютно равнозначно приглашению князя скандинавского.

В самом деле – и те и другие живут далеко, они «не наши, не местные». Самое главное – то, в чьих руках сила и реальная власть. Изучая памятники, скажем, пражско-корчакского типа или более ранние – зарубинецкие, или еще более ранние – памятники культуры штрихованной керамики, мы видим, что принадлежали они маленьким родовым поселениям. Род – вот основная единица общества на заре славянской истории. Поэтому объединение немногочисленных, в несколько десятков человек, родов в большое племя было, безусловно, революцией.

Конечно, с высоты современного общества это тоже не очень серьезное государственное образование, но для тех времен несколько тысяч человек, входящих в одну группу, воспринимались как нечто очень внушительное. Соответственно, если в Ладоге вдруг оказались какие-либо скандинавы (возможно, датчане или фрисландцы, судя по наличию там фрисландской керамики), то местное население явно с ними познакомилось и установило какие-либо контакты. Не будем забывать, что призвание варягов произошло, по летописной версии, в 862 году.

Археология же однозначно говорит, что скандинавы уже селились на cевере будущей Руси в VIII веке, то есть за столетие до призвания Рюрика и лишь с небольшим запозданием относительно славянской колонизации этих земель.

Возникает вопрос: кто призвал варягов? Кривичи, ильменские словене, меря, весь и чудь: всего пять племен, из которых три – вообще не славяне, кривичи – славяне наполовину, и только новгородские словене – славяне, так сказать, чистые. Говоря современным языком, чудь – это эстонцы, меря – это марийцы, мурома. Конечно, к современным этносам племя меря вряд ли имеет прямое отношение – так же, как, собственно, ильменские словене к нынешним новгородцам: ведь смешение народностей – процесс постоянный. Весь, в свою очередь, – это предки современных вепсов.

Тем не менее возникает вопрос: раз уж все эти пять племен отлично сосуществовали и замечательно дружили, почему бы им было сообща не позвать на управление некую верхнюю настроечную «прослойку», которая по современным меркам была ничтожно мала и, соответственно, должна была раствориться в пригласившей ее массе за одно-два поколения? Непонятно, почему из этого достаточно рядового факта понадобилось раздувать целую проблему с «призванием варягов». Скорее всего, в реальности это призвание было достаточно частным, мелким вопросом, имевшим совершенно локальное применение: определить точку отсчета княжеской династии. То есть, безусловно, это событие важное, но исключительно в масштабах очень маленького пространства и такого же маленького участка истории.