Александр Бушков - Томагавки и алмазы [litres]

Как будто всего этого было мало, Георг Третий узнал, что и его средний брат уже несколько лет состоит в тайном браке. На первый взгляд супружница выглядела вполне гламурно – вдова лорда Уолгрейва, а следовательно, леди. Вот только происхождение у нее весьма и весьма подкачало – она была незаконной дочерью сэра Эдварда Уолпола и какой-то модистки. Никаких законных возможностей расстроить этот брак (как и брак Генри с его дербиширской вдовушкой) не имелось. Единственное, что смог сделать Георг Третий, – категорически отказался принимать эту парочку при дворе.

А тут еще крайне непонятные известия из Брауншвейга… За принца Брауншвейгского вышла старшая сестра Георга Августа. Нет, сама она, в отличие от вышеперечисленных родственничков, никогда не стала бы причиной скандала – женщина была приличная и добропорядочная. Там другое. Приехав в Брауншвейг, Августа обнаружила, что у ее мужа есть давняя фаворитка, ничуть не намеренная с женитьбой вельможного любовника уходить в тень. Эта особа преспокойно продолжала держать себя как законная супруга – а английская принцесса оказалась в роли чуть ли не Золушки.

Такие дела…

Но еще более страшным ударом стала неожиданная смерть маленькой дочери короля Амелии, самой любимой из детей. Болезнь устремилась вперед семимильными шагами. Конечно, Система работала безукоризненно – но король пришел в такое состояния, что с ним требовалось что-то делать. Разумеется, и речи не могло быть о том, чтобы упрятать его величество в Бедлам – это не место для коронованных особ. Выход отыскали простой, но надежный: при короле круглосуточно находились несколько дюжих лакеев…

Все это продолжалось слишком долго и затронуло слишком много людей, чтобы оставаться тайной для страны… В 1810 г. король пришел в такое состояние, что его даже ради соблюдения светских приличий нельзя было держать на троне и уж тем более показывать публике. Регентом королевства официально назначили принца Уэльского Георга, а короля попросту изолировали во дворце.

Он прожил еще десять лет – но не дай бог такой жизни никому из нас… Георг Третий ослеп, полностью потерял слух. Под неусыпным присмотром на ощупь бродил по залам и коридорам дворца, произносил речи перед воображаемым парламентом, давал аудиенцию иллюзорным придворным, проводил смотры призрачным полкам. Война в Европе отгремела, Наполеон был окончательно побежден и отправлен в ссылку – но Георг об этом ничего не узнал, потому что уже давно не был в состоянии воспринимать действительность.

Психические болезни – вещь во многом загадочная до сих пор… Однажды пришедшая навестить супруга королева застала его в натуральнейшем просветлении: Георг сидел за клавесином и пел церковный гимн, аккомпанируя себе вслепую. Потом опустился на колени и вполне разумно стал молиться о королеве, о детях, об Англии и, наконец, о себе – просил Господа либо смягчить его участь, либо дать силы перенести все с совершеннейшим смирением. Закончив молиться, он впал в прежнее состояние.

В 1820 г. Георг Третий отмучился. Лично мне его по-человечески жаль. И на ум снова приходит цитата из одного из любимых романов.

«И я стою на дороге, и вижу призрак, и меня мучает вопрос, которого мне вовек не решить…»

Вопрос в данном случае таков: почему столь жуткая кара (к которой следует добавить и смерть любимого ребенка) обрушилась на человека, в сущности, простого и доброго, никогда никому не сделавшего зла? Единственный его грех – то самое двоеженство, на мой взгляд, не заслуживает такого страшного наказания. Особенно если вспомнить, сколько злодеев и подлецов, иногда заляпанных кровью по уши, прожили долгую и благополучную жизнь и мирно умерли в своей постели.

И в который раз убеждаюсь: нам не дано понять Господа и дела его, и мысли его, и побуждения его…

Писать о Георге Четвертом невероятно трудно. Потому что писать, собственно, практически нечего. Его биография – это биография гуляки, кутилы, повесы, завсегдатая веселых домов и довольно подозрительных кабачков. С восемнадцати лет в компании собутыльников, дружков-приятелей (не друзей! настоящих друзей у него никогда не было) принц инкогнито болтался по самым злачным местечкам.

Жениться он ухитрился, так сказать, совершенно самостоятельно, вопреки правилам, принятым в королевских домах, вообще не ставя в известность родителей. Заключил брак с очаровательной, совсем юной вдовушкой Мэри Фитцгерберт. Пикантность в том, что она была католичкой, брак был заключен по католическому обряду католическим священником. Меж тем, согласно строгим законам, наследник английского престола мог жениться только на протестантке.