Валерий Шамбаров - Предательство в КПСС. Хроника разрушения СССР

Операции по разрушению национального самосознания развернулись по нескольким направлениям. «Гласность» сломала не только политическую цензуру. Нравственную тоже. Глушилась традиционная советская (и русская) мораль. Журналы и газеты запестрели откровенными снимками девиц, манили публикациями на интимные темы, скатываясь до откровенной похабщины. С продуктами было худо, зато пышно рекламировались первые в СССР «конкурсы красоты». Пикантные зрелища прорвались на экраны кино, телевидения, на эстрадные и театральные подмостки. Преподносились как высшие достижения «свободы творчества». Звучали и «солидные» обоснования необходимости «духовного раскрепощения», преодоления «пережитков» застойных времен, «ложного аскетизма». Множились кооперативные видеосалоны, каналы кабельного телевидения, где для всех желающих пускали уже профессиональную, заграничную порнуху. Разврат пропагандировался в качестве нормального явления, проституцию фактически приравняли к легальной профессии. Вдобавок по всей стране плодились всевозможные маги, предсказатели, «целители», «ясновидящие». С телеэкранов начались выступления Кашпировского. И для массового сознания такие проявления «демократии» оказывались даже куда более соблазнительными, чем политические и экономические химеры.

Правда, в это же время начался мощный подъем в Русской православной церкви. Ведь до сих пор ее положение в Советском Союзе было более чем ущемленным. Она подвергалась массированным гонениям в 1922–1923 г., в конце 1920 — начале 1930-х, при Хрущеве в 1958–1964 гг. Эти удары сменялись периодами относительной терпимости и даже покровительства властей, как было при Сталине. Тем не менее, церковь оставалась совершенно чуждой для партийной идеологии (особенно непримиримым ее врагом был Суслов). Она постоянно находилась под «прицелом» КГБ. Ее цинично и прагматично использовали в международных акциях. А духовенство было вынуждено согласовывать каждый свой шаг с партийными начальниками и «компетентными органами», придирчиво следившими, чтобы не распространялось религиозное влияние. По всей стране, и особенно среди молодежи, насаждалось атеистическое воспитание. И даже в периоды послаблений число действующих храмов сокращалось — их под разными предлогами их закрывали то в одном, то в другом месте.

Но в 1988 г. отмечалось тысячелетие крещения Руси, и в ЦК КПСС было решено сделать это празднование общегосударственным — демонстрируя всему миру «гласность», «плюрализм» и прочие перемены в СССР. С 1987 г. впервые со времен хрущевских и сусловских гонений начали открываться новые храмы. Причем стоит отметить, что в Политбюро у церкви нашелся совершенно неожиданный заступник. Им стал… все тот же «архитектор перестройки» Яковлев. Откровенный «западник», всегда выказывавший непримиримую вражду к национальной России. Теперь он вдруг озаботился нуждами православия, судьбой конфискованных святынь. Осенью 1987 г. по его ходатайствам церкви были возвращены Оптина пустынь, Толгский монастырь.

В апреле 1988 г. сам Горбачев принял Патриарха Пимена и членов Синода, бахвалился перед ними, что «в условиях перестройки стало возможным более активное участие религиозных деятелей в жизни общества» [103]. Это был недвусмысленный сигнал всем партийным функционерам — об атеистическом рвении забыть, препятствий не чинить. В июне прошли торжества, как бы совместные. Состоялся Поместный Собор в Троице-Сергиевой лавре, съехавшиеся на праздник патриархи православных церквей отслужили литургию в восстанавливаемом Свято-Даниловом монастыре. Была и светская часть: торжественное заседание и праздничный концерт в Большом театре, Патриарха Пимена и еще нескольких иерархов наградили орденами.

Тысячелетие крещения фактически дало «зеленый свет» православию. Верующие окрылялись. К Церкви потянулись те, кто верил в душе, но до сих пор боялся выразить это открыто. За год возникло более тысячи новых приходов! Для принятия святого крещения в храмах образовывались очереди. На следующем Поместном Соборе были канонизированы в лике святых патриархи Иов и Тихон. Таким образом, большевистские гонения официально признавались антихристианскими, начался процесс канонизации новомучеников и исповедников российских.

Однако на самом-то деле поворот государственной политики стал совсем не однозначным для православия. Председатель Совета по делам религий при Совете министров СССР Константин Харчев вспоминал, что торжество в честь тысячелетия крещения «было задумано нами не как праздник Русской православной церкви… мы придали ему другой смысл — провели общенародный праздник для всех верующих, не только православных! После празднования 1000-летия крещения Руси мы открыли не только 2000 православных храмов, мы открывали и униатские храмы, и баптистские, и синагоги по всему Союзу… Не надо забывать, что вслед за празднованием 1000-летия крещения руси был принят Закон «О свободе вероисповеданий»» [82]. В СССР запустили еретиков и сектантов всех мастей. Предоставили им полную свободу соблазнять людей.