Ларс Браунворт: Краткая история крестовых походов

Захватчики, с другой стороны, явились из бесплодных аравийских пустынь – края, лежащего за пределами цивилизованного мира, населенного мелкими, постоянно враждующими друг с другом племенами. Если не считать пары набегов на территорию империи, обитатели этих пустынь никогда не играли значительной роли в истории и не демонстрировали никаких признаков того, что сыграют когда-то впредь. Но в 622 году некий харизматичный сын погонщика верблюдов по имени Мухаммед объявил себя последним пророком Господа, явившимся очистить от скверны извращенный посыл иудаизма и христианства [2]   Мухаммед утверждал, что Аллах обнаруживал себя через нескольких пророков, причисляя к самым ярким из них Моисея и Христа, но их учение со временем исказили. Его откровение представляло собой финальную, «неиспорченную» версию, которой предстояло вытеснить все «порочные». .

Мухаммед был не банальным сумасшедшим или главарем, век которых очень короток. Он проповедовал абсолютное подчинение и покорность Божьей воле, сочетая их с политической и военной системой, что превращало ислам в нечто большее, чем просто религия [3]   Термин ислам означает подчинение воле Аллаха. . Он рисовал враждующим друг с другом племенам Аравии видение мира, разделенного пополам между теми, кто покорился исламу, Территорией ислама Дар аль-ислам , и теми, кого еще только предстояло завоевать, Территорией войны Даль аль-харб . И невероятная энергия арабов, ранее растрачиваемая на междоусобные дрязги, теперь сосредоточилась на острие меча, расширяющего Территорию ислама.

Успех этой первой волны джихада , так называемой священной войны, оказался умопомрачительным. За десять лет мусульманские армии завоевали большую часть Аравии, и хотя сам Мухаммед в 632 году умер в Мекке от лихорадки, их продвижение вперед продолжила череда его последователей, не менее агрессивных, чем он сам [4]   Ключевым фактором успеха Мухаммеда был его прагматизм. Проповедуя строгое подчинение, он одновременно с этим пытался выработать компромисс в отношении глубоко укоренившихся традиций, таких как полигамия и рабство. . Еще в 634 году, за два года перед тем, как войти в силу, отряды захватчиков вторглись на территорию империи. Момент для нападения был выбран как нельзя лучше.

Несмотря на блистательный фасад, мощь Византии представляла собой мираж. За два десятилетия последней войны там погибло свыше двухсот тысяч человек, империя истощила ресурсы, стала слабой и уязвимой.

Ее юго-восточные провинции разоряли религиозные противоречия, а попытки императора силой искоренить ересь только усугубляли непонимание. Империя отчаянно нуждалась в правителе, но к 636 году от Гераклия, ее героя-завоевателя, осталась одна лишь сутулая оболочка с трясущимися руками. Утомленный затянувшимся на четверть столетия пребыванием на троне, он демонстрировал признаки психической неуравновешенности и страдал от жестоких спазмов, которым вскоре предстояло его убить.

Император, вероятно, не понимал, с каким врагом столкнулся. Подобно большинству византийцев, он тоже считал их чем-то сродни новой христианской ереси или же иудейской секте. Но Гераклий увидел в нем угрозу и собрал для защиты империи восьмидесятитысячную армию. Слишком больной, чтобы лично ее возглавить, он учредил в Антиохии, втором по значимости городе империи, штаб, доверил командование войсками группе генералов и отправил в соседнюю Сирию, где их уже ждали исламские силы.

Две армии сошлись в бою на песчаной равнине на берегу Ярмука, одного из притоков реки Иордан, – на негостеприимной возвышенности к юго-востоку от спорных ныне Голанских высот, где сегодня пролегают границы между Израилем, Иорданией и Сирией. В VII веке это была еще большая глухомань, чем сейчас, огороженная со всех сторон непроходимыми пустынями и обожженными солнцем холмами, которую вряд ли можно было бы назвать подходящим местом для одного из самых решающих сражений в истории.

Византийские силы с лихвой превосходили врага, по крайней мере по численности, но теперь, увидев его перед собой, застыли, будто парализованные. Осторожничая пять дней, они высылали вперед разведчиков, внимательно наблюдая за противником, но не переходя к боестолкновениям. И пока их армия нерешительно топталась на месте, к мусульманам прибыло подкрепление, усилив исламское войско и деморализовав христиан [5]   Между основными силами и подмогой не было налажено водоснабжение, поэтому изобретательный исламский полководец перед походом напоил до отвала верблюдов, а в пути приказал своим людям их убить, чтобы получить воду и утолить жажду. .