Джон Гай - Елизавета. Золотой век Англии

Этот критический портрет Елизаветы исполнен блестяще и подкреплен фактами, однако и он неточен. Фруд одним из первых взял на вооружение исследовательские методы, которым и сейчас следуют лучшие его коллеги. Он провел не один год в пыльных архивах Симанкаса, Парижа и Лондона, где в ходе изучения неопубликованных государственных документов ему скоро стало ясно, сколь мало согласия в начале правления Елизаветы было между ней и ее советниками, убежденными в превосходстве своего понимания вещей. Фруд, по сути, не оставляет от репутации Елизаветы камня на камне, но при этом оказывается, что он чрезмерно упрощает реальную картину. Нельзя, однако, отрицать, насколько верно удалось ему показать огромный разрыв между устаревшими представлениями Елизаветы о монархии и религии, которые она категорически не стремилась менять, и более радикальными воззрениями ее советников-протестантов.

Как и большинство исследователей, Фруд описывает только начало правления Елизаветы — мирное время. О забытых биографами военных годах сказать ему почти нечего. Вначале он заявляет о своей непоколебимой решимости коснуться и их на страницах своего труда. За этим обещанием, однако, последовала более чем десятилетняя работа в архивах над огромным сводом документов, не только плохо каталогизированных, но порой и труднодоступных для прочтения — бо́льшую их часть с момента помещения в архив никто не трогал. В конце концов Фруд совершенно утрачивает силы и веру в себя, и последние годы правления Елизаветы в его двенадцатитомном энциклопедическом труде, посвященном династии Тюдор, попросту не рассматриваются: история кончается 1588 годом — нашествием Непобедимой армады. Результатом этого решения по сей день является следующий факт: мало кто знает, что против Елизаветы Филипп II и его сын снарядили не одну флотилию, а целых пять.

Честь восполнить пробелы выпала главе Блумсберийского кружка Литтону Стрейчи, чья любовь к написанию биографий в популярном стиле позднее вдохновила Джона Нила. Приняв эстафету от своих предшественников, Стрейчи в 1928 году выпускает книгу «Елизавета и Эссекс: трагическая история». Автор убеждает нас в том, что самые черные, самые загадочные страницы жизни Елизаветы связаны не с той опасностью, которую представляла для нее Мария Стюарт, и не с теми угрозами, что нависли над страной перед лицом агрессии католических держав Европы. Все затмила сумятица внутренних противоречий, пробужденных в Елизавете неумолимым процессом старения: «Чем более увядала ее красота, тем сильнее крепло в ней желание убедить окружающих в обратном». Королева не знала золотой середины, «ее одолевали одни лишь крайности: удивительный дух ее то казался тверже стали, то разлетался в клочья».

Эта биография писалась словно для большого экрана, и в этом смысле представляет собой настоящий шедевр, щедро приправленный фрейдизмом и остроумным юмором. Вместе с тем книга Стрейчи являет собой замечательный пример критики викторианских представлений, согласно которым незамужняя стареющая дама должна отрешиться от всего человеческого и не может нести бремя главнокомандующего в военное время. У Стрейчи, напротив, королева испытывает глубокие переживания сексуального характера. Фрустрированная, престарелая девственница, Елизавета сколь отчаянно, столь и безнадежно тщится жить вечно, для чего носит толстый слой белил, с каждым годом все более изобличающих тщетность ее стараний. Тогда, по мнению автора, и разыгрывается трагедия: государыня очаровывается молодым красавцем Робертом Деверё, вторым графом Эссексом. Стрейчи втайне лелеял надежду ступить на стезю романистики, чего ему пока не удавалось, и потому в книге мы читаем о «муке, словно призрак преследовавшей» королеву в последние годы жизни. Когда дело доходит до заигрываний правительницы с молодым возлюбленным, автор не сдерживает фантазии: «от его лести сердце королевы таяло, а стоило ей коснуться своими длинными пальцами его шеи, как все ее естество будоражило желание плоти, описать которое она была бы не в силах» [8] L. Strachey. Elizabeth and Essex. London, 1928; repr. 1971. P. 22–24. .

Получив похвалы критиков за произведения «Выдающиеся викторианцы» 1918 года и «Королева Виктория» 1921 года, Стрейчи снискал репутацию биографа, не грешащего излишним пиететом перед особами королевского дома или другими громкими именами. Но, как писала в своем классическом эссе «Искусство биографии» (1938) Вирджиния Вулф, в «Елизавете и Эссексе» торжествует драма, однако в проигрыше оказывается история. Наконец-то, едко замечает Вулф, жанр биографии нашел человека, способного в полной мере раскрыть его потенциал. Однако в то время как в «Королеве Виктории» каждая цитата была выверена, каждый факт верифицирован и даже представлены новые, неизвестные ранее обстоятельства, — в «Елизавете и Эссексе» сведения либо расплывчаты, либо неверны, а порой и вовсе выдуманы автором, отчего художественный вымысел всякий раз оказывается отрешен от исторической истины [9] V. Woolf. The Art of Biography // Selected Essays. D. Bradshaw (ed.). Oxford, 2008. P. 116–123. .