Александр Бушков - Оборотни в эполетах [Тысяча лет Российской коррупции] [litres]

В купеческом клубе на маскараде ревнивый супруг заподозрил в одной маске, любезничавшей с кавалером, свою жену. Не теряя времени даром, с криком «Как ты (сенсоред) смеешь интриговать мою жену!» заехал кавалеру по зубам, а с дамы сорвал маску. Оказалось, совершенно незнакомая дама, какая там законная супруга…

В богатом купеческом доме праздновали именины хозяина. За столом, уже изрядно выпив, стали по обычаю того времени перекидываться хлебными шариками. И вошли во вкус: принялись швырять друг в друга уже раков, соленые огурцы, всевозможные гарниры и закуски. Иные из гостей возмутились – сами они в забаве не участвовали, но их сюртуки, платья и физиономии оказались изрядно запачканными, – обратились к хозяину, но тот, сам успевший изрядно поддать, благодушно сказал:

– Эка важность! Гости веселятся, хозяевам честь…

Услышав такое и восприняв это как руководство к действию, один из гостей, бравый офицер, скатал из салфеток большой ком, запустил им в лампу и погасил огонь. Темнота, женский визг, суматоха, полиция… Веселые посиделки завершились в камере мирового судьи: многие подали жалобы друг на друга, и разбирательство затянулось надолго.

Черт побери, кто только не засветился в хулиганстве и дебошах! А ведь вроде бы приличные люди…

Некий судебный пристав заявился в приличный ресторан при гостинице на Невском проспекте уже изрядно поддавшим, стал орать, требуя еще вина, ругался на чем свет стоит, приставал к посетителям, одному заехал по физиономии – а потом по неисповедимому мышлению пьяной души встал перед обиженным на колени и стал уговаривать как следует заехать ему в ответ. Кончилось городовыми, протоколом, мировым…

Ну ладно, судебный пристав – представитель не самой интеллигентной профессии. Однако и стопроцентные интеллигенты не отставали…

В 1877 году в Клубе художников (считавшемся по составу своих членов суперинтеллигентским заведением) известный драматург и не менее известный адвокат сначала крыли друг друга матом, а потом завязали кулачный бой. Потом в суде один из свидетелей, старшина клуба, печально признался, что это далеко не первый случай, вот только раньше как-то обходилось без полиции, а на сей раз не обошлось…

В 1875 году перед мировым судьей оказался профессор духовной академии – повздорив со своей знакомой из-за каких-то денег, плюнул ей в лицо и надавал подзатыльников, она подала жалобу… Другой профессор, филолог, сначала изругал свою служанку последними словами, а потом отлупил. Тайный советник (штатский генерал-полковник) ни за что ни про что отколошматил почтальона. Весело жила профессура и штатские генералы…

В дебоширстве однажды оказался замешан и известный впоследствии писатель, автор тогдашнего бестселлера «Петербургские трущобы» В. Крестовский (в то время еще служивший офицером в уланах). Так уж получилось, что супруга его была не самых строгих моральных правил – и однажды согласно тогдашним законам угодила под суд за «незаконное сожительство» с отставным поручиком (между прочим, мужем сестры Крестовского). Защищал ее известный адвокат Соколовский и добился оправдания – но при этом допустил в адрес Крестовского высказывания, которые тот счел оскорбительными. Бравый поручик Крестовский (не просто улан, а лейб-гвардии улан) вломился в квартиру Соколовского и недурно адвоката поколотил – в хорошем гвардейском стиле. За что отсидел две недели на гауптвахте. Сослуживцы ему искренне сочувствовали: поручик себя вел, как гвардейскому офицеру и полагается, проучил «шпака», а его засадили, считайте, безвинно…

(Тему эту, несмотря на всю ее увлекательность, я далее разрабатывать не буду – из писательской кастовой солидарности. Вспомню лишь песенку из старой кинокомедии:

И если бы только на почве ревности. Но – умолкаю…)

Еще об интеллигенции, точнее, о служителях музы танца (не помню, которая муза за них отвечает, Терпсихора, кажется).

Поздно вечером в полицейский участок явился молодой человек, весь в крови, с разбитой головой, жалуясь на побои и прочие оскорбления действием. При разборе дела оказалось, что пострадавший тоже не ангелочек: был на вечеринке у знакомой дамы, где бо́льшую часть гостей мужского и женского пола составляли артисты одной из балетных трупп, изрядно выпил, уже уходя, из-за чего-то повздорил с хозяйкой и залепил ей пощечину. За честь дамы тут же вступились два балетных танцора – и так отделали молодого человека, что он еле вырвался живым…