Бернард Корнуэлл - Тигр стрелка Шарпа. Триумф стрелка Шарпа. Крепость стрелка Шарпа

— Тебе ведь это нравится, верно?

— Так точно, сэр. А вам?

— А мне страшно, — признался Лоуфорд.

Шарп улыбнулся:

— Будет не страшно, когда все закончится. Главное — ведите себя так, как будто вы здесь хозяин. Вы же офицер, верно? Ну вот, я беру тележку, а вы отгоняете этот сброд. Скажите, что нас послал полковник Гуден. Пора, сэр, времени мало. Не забывайте — вы здесь хозяин.

С этими словами Шарп дерзко выступил из тени и направился к тележке. Лоуфорд направился за ним.

— Никому не скажешь, что мне было страшно?

— Конечно нет, сэр. Думаете, мне не страшно? Да я чуть в штаны не наложил, когда на меня тот чертов тигр прыгнул. В жизни не видел такой быстрой твари. Эй, ты! Кто здесь главный? — Последние слова Шарп адресовал сидевшему у тележки на корточках индусу. — Убирайся! Мне нужна тележка.

Мужчина отскочил, и Шарп взялся за ручки. В тележке было примерно пятьдесят ракет, более чем достаточно для осуществления задуманного. Двое стоявших поблизости индусов, судя по жестам, запротестовали, но на помощь Шарпу пришел Лоуфорд.

— Полковник Гуден. Нас послал полковник Гуден. — Шарп успел откатить тележку на добрый десяток ярдов, и лейтенант поспешил за ним по улице, ведущей к югу от площади. — Двое идут за нами, — оглянувшись, сообщил он.

— Прикрикните на них, сэр. Вы же офицер!

— Назад! — закричал Лоуфорд. — На пост! А ну, пошли! Убирайтесь, черт бы вас побрал! — Он усмехнулся. — Господи, получилось!

— Получилось с одними, получится и с другими.

Шарп свернул за угол и увидел скульптуры индуистского храма. Следующая улица должна вести к мине. Конечно, заряд хорошо охраняется, но у Шарпа ведь теперь имеется свой арсенал.

— Мы ничего не сможем сделать, пока не начнется штурм, — заметил Лоуфорд.

— Знаю, сэр.

— И что тогда? Если штурма не будет?

— Спрячемся где-нибудь, сэр.

— Где?

— Думаю, нас примет Лали, сэр. Вы ведь ее помните, сэр?

Лоуфорд покраснел — знакомство с борделями Серингапатама оставило сильные впечатления.

— Ты действительно веришь, что она нас спрячет?

— Вы очень ей понравились, сэр. — Шарп усмехнулся. — Я видел ее после того, так она всегда спрашивала о вас. Похоже, сэр, вы завоевали ее сердце.

— Господи, Шарп, надеюсь, вы никому не расскажете?

— Я, сэр? — Шарп изобразил искреннее изумление. — Ни слова, сэр.

В этот момент откуда-то издалека донесся пронзительный и дрожащий, приглушенный расстоянием звук трубы.

И вслед за ним грохнул такой залп, как будто выстрелили сразу все пушки мира.

Бэрд неуклюже выбрался из траншеи, вскарабкался на мешки с песком и повернулся к своим людям.

— А теперь, мои храбрецы, — прокричал он, указывая палашом в сторону города, — вперед, за мной! Докажите, что вы достойны звания британских солдат!

«Форлорн хоупс» только того и ждали. Едва Бэрд поднялся из траншеи, как семьдесят шесть солдат двух отрядов выскочили на бруствер и устремились к реке. С ходу проскочив рукав, они рванули к главному руслу. Одновременно с началом атаки осадные орудия британцев дали залп, и над брешью поднялось облако пыли. Эхо отскочило от стен навстречу наступающим. Британские флаги закачались над рекой. По воде, взбивая фонтанчики, зашлепали пули, но «Форлорн хоупс» не слышали стрельбы. Солдаты неслись, обгоняя друг друга, крича на ходу, и каждый видел только брешь. И каждый хотел быть первым.

— Огонь! — скомандовал Типу, и стены заволокло дымом — тысяча мушкетов выплюнула свинец в сторону накатывающей людской волны.

Туда же с шипением, оставляя сплетающиеся дымные хвосты, полетели ракеты. Защитники Серингапатама стреляли безостановочно: выпустив пулю, солдат просто бросал один мушкет, хватал другой, заряженный, и стрелял снова в закрывшую город пелену дыма. Казалось, великан разжег гигантский костер и подбрасывает сырые трескучие ветки. Река вспенилась от пуль, и разбросанные по ней фигурки красномундирников и сипаев дергались, метались, падали и тонули, захлебываясь собственной кровью.

— Вперед! — проревел сержант Грэм, перебираясь через смытые к берегу остатки глиняной стены. Узкую, в фут глубиной полоску мутной воды — все, что осталось от старого рва, — он перелетел словно на крыльях. Пуля расщепила древко флага в левой руке. — За мной! — крикнул сержант.

Он был уже у самой бреши, точнее, у подножия закрывавшей ее груды мусора, и весь мир сузился для Грэма до размеров зияющего в стене проема. В этом мире не было ничего, кроме шума, грохота, криков, дыма и свиста пуль. Мир этот был адом, заполненным пылью и огнем. Сержант не видел врага, потому что тех, кто стоял выше, застилал дым их собственных мушкетов. Защитники внутренней стены тоже ничего не видели, но потом густая серая завеса вдруг прорвалась, в горловину бреши устремились, карабкаясь по обломкам, люди в красных мундирах, и солдаты Типу дали залп. Кто-то рядом с Грэмом с хрипом завалился на спину. Другой солдат — пуля раздробила ему колено — споткнулся и упал лицом вниз.