Александр Бушков - Сыщик, ищи вора! [Или самые знаменитые разбойники России] [litres]

Все награбленное новгородцы, понятно, оставили себе, но поскольку как добрые христиане должны были подумать и о духовном, подарили означенные врата собору Святой Софии – где их можно увидеть и сегодня.

В чем тут юмор, спросите вы? Да в том, что врата эти шведы не сами сделали (у них еще не было ни таких мастеров, ни технологий), а отломали от какой-то из германских церквей, когда подожгли и ограбили то ли Аахен, то ли Бремен. А поскольку к тому времени шведы успели принять христианство, то они, как позже новгородцы, подумали и о духовном, торжественно преподнеся врата в дар одной из сигтунских церквей. Получилось в полном соответствии с пословицей: вор у вора дубинку украл…

Для сравнения рассмотрим в чем-то схожий случай, произошедший в Западной Европе – в те времена не особенно и цивилизованной, откровенно-то говоря.

Жил-поживал, горя не зная, в конце XV века капитан большого и хорошо вооруженного корабля «Петер Данцигский» Пауль Беннеке – пожалуй, самый известный пират того столетия. Прославившийся в том числе еще и тем, что стал единственным в истории мирового пиратства капитаном, которому удалось взять в плен коронованную особу. Однажды он перехватил в открытом море кораблик, на котором плыл в Европу в вынужденную эмиграцию не кто иной, как король Англии Эдуард IV в компании лорд-мэра Лондона. Короля самым вульгарным образом сверг с престола влиятельный сановник граф Уорвик, оставшийся в истории с прозвищем Делатель королей. На каковое, в общем, имел все права: в свое время в первую очередь благодаря его усилиям Эдуард и стал королем, победив сидевшего тогда на троне Генриха IV (которого посадил в Тауэр, но крайне неосмотрительно оставил в живых, что, в общем, противоречило незатейливым традициям той эпохи). Гуманизм вышел Эдуарду боком: через несколько лет он решил отставить Уорвика от дел, тот разобиделся не на шутку, собрал войско, сверг Эдуарда (я тебя породил, я тебя и убью!), выпустил из Тауэра Генриха и, так сказать, восстановил его на троне. Эдуард едва успел унести ноги.

Самое интересное, что из пиратского плена Эдуард освободился быстро и легко. Мужик был обаятельный, обходительный, с хорошо подвешенным языком – и как-то так уболтал Беннеке, что крайне расположил его к себе, и пират отпустил Эдуарда без всякого выкупа, а заодно и лорд-мэра. Эдуард тут же набрал войско, высадился в Англии и в первом же сражении наголову разбил Генриха. Уорвик в том бою был убит, а взятого в плен Генриха Эдуард, чтобы не повторять прежних ошибок, распорядился потихоньку прикончить. После чего еще долго просидел на троне и умер своей смертью.

Но это уже другая история… Итак, Беннеке. Собственно говоря, он был не пират, а капер. Разница меж этими двумя понятиями большая. Пират – изгой-одиночка, на свой страх и риск работающий на свой карман. Капер же во время войны двух государств поступает на службу к одному из них, получает оформленное по всем правилам каперское свидетельство, после чего прямо-таки на законном основании захватывает и топит корабли противника (только, упаси боже, не «нейтралов»). В отличие от пирата, взятого в плен капера не полагалось вешать без всяких церемоний или лишать головы – человек как-никак на службе, и относиться к нему нужно как к военнопленному…

В то время как раз шла очередная вялотекущая войнушка меж Англией и Ганзой – довольно могучим союзом приморских торговых городов, в основном немецких, располагавшим серьезным военным флотом и игравшим немалую роль в европейских делах. Беннеке получил каперское свидетельство от ганзейского немецкого Данцига (ныне польский Гданьск). И стоял на якоре в голландском порту Брюгге, прикидывая, куда податься и кого ему Бог пошлет.

Так уж вышло, что англичане ему не попались. Зато Беннеке получил точные сведения, что стоящая в том же порту флорентийская галера «Св. Фома» набита ценностями по самую палубу: золото, серебро, немало прочих дорогих вещичек, предназначенных для папы римского.

Не вынесла душа поэта… Беннеке ушел в открытое море и, едва показалась галера, кинулся на абордаж. Капитан галеры, решив, что это какое-то недоразумение, стал показывать на свой флаг и кричать:

– Флоренция! Флоренция!

Флоренция мало того что держала нейтралитет в англо-ганзейской заварушке – у нее с Ганзой был подписан особый мирный договор. Так что Беннеке совершал прямое преступление, нарушая неплохо прописанные к тому времени законы. Однако это его явно нисколечко не заботило. В ответ на вопли капитана галеры он с обаятельной улыбкой ответил что-то вроде: