Юлия Андреева - Рыцарь Грааля

В Тулузе монах любил «спасаться от холеры» с осени, когда созревал виноград и хозяйские детишки давили его голыми ногами. Обычно, приходя в город, монах прилеплялся к какому-нибудь кабачку, где потчевал посетителей своей историей или читал вслух отрывки из книг, что всегда носил с собой. «Евангелие от Иоанна» и «Жизнеописание славного рыцаря, благородного сэра Каркасора, его дамы, несравненной донны Франциски, и их трех браков». Обе книги были любимы в народе, и Христофора какое-то время кормил и поил от щедрот своих хозяин трактира, в котором давал свое представление монах.

Затем, когда обе книжки были несколько раз прочитаны и все истории пересказаны, монах перебирался в другой трактир, где все начиналось с начала.

Поговаривали, что на самом деле Христофору нравилась кочевая трубадурская жизнь, оттого он и не пытался где-либо осесть, летая, словно забывший обо всем на свете и не помнящий себя самого желтый осенний лист. Другие подозревали в монахе великого грешника, спасшегося от холеры при помощи операции, а именно при помощи вскрытия гнойников. Отчего у него на теле должны были остаться шрамы. Их-то и скрывал несчастный старик, странствуя по свету и не смея нигде остановиться, чтобы обрести, наконец, покой.

В том, что старый пройдоха Христофор согласится обучать Пейре различным наукам, а не смоется из Тулузы, получив пару монет, кожевник был уверен. О том, что старик никуда не денется из благословенного края до той поры, пока его там поят, можно было не беспокоиться, потому что всем винам на свете Христофор предпочитал популярный в народе сорт Дармовое. Которому он был верен на протяжении многих лет безукоризненно-беспробудного пьянства. Так что если быть мудрее и оплачивать труды монаха жидкими монетами, он и носа не повернет на сторону. Тем более до весны.

Пьер нашел монаха в таверне толстой Донны Матьоле. Одиноко сидел отец Христофор в уголочке, взвешивая на сухенькой ладошке потертые медяки и прикидывая, заказать ли себе миску похлебки в расчете на то, что вино оплатит кто-нибудь из местных пьянчуг или, не дожидаясь милости судьбы, промочить горло на собственные скудные средства.

Завидев Пьера, он поспешно поднялся, трясясь и мелко кланяясь, так что казалось, вот-вот на стол с его давно нечесанных серых патл полетит обильный урожай вшей.

Пьер сел рядом с монахом, кивнув в сторону дородного бочонка с молодым вином. Трактирный слуга поспешно обтер тряпицей стол, на который тотчас были поставлены две глиняные кружки, до верху налитые терпким молодым Андалузским, особо чтимым в этих краях.

Мужчины выпили молча. Монах не сводил любопытного взгляда с Пьера, недоумевая, что тому могло понадобиться от бедного старика, и из вежливости и уважения помалкивал. Наконец Пьер отер губы рукавом и велел Христофору следовать за ним.

В тот день Пейре, Жанна и еще несколько соседей, затаив дыхание, слушали историю славного рыцаря, благородного сэра Каркасора из Прованса и его дамы, несравненной донны Франциски, на которой ему выпало жениться целых три раза.

Среди благородных рыцарей, и тем более дам, эта история считалась настолько скабрезной и неприличной, что читали ее обычно в узких компаниях, и мужчины отдельно, а женщины отдельно, после чего любой из прочитавших или услышавших притчу в содеянном не признавался. Народ же бесхитростно любил посмаковать подробности любовных приключений знати, отчего книга никому не известного доныне автора заучивалась дословно и передавалась изустно от соседа к соседу.

Вот она:

Когда-то давно жил на свете славный рыцарь, поборник чести и добра, благородный сэр Каркасор. И не было в ту пору человека более честного и благородного, чем сэр Каркасор. И не было поединщика отважнее его.

Немало турниров почтил своим присутствием благородный Каркасор, ломая копья в честь прекрасных дам, и не раз венец победителя венчал его голову.

Был он и весьма искусен в стихосложении и искусстве миннэ. – Здесь отец Христофор был вынужден прервать рассказ и, обратившись к слушавшему его с открытым ртом Пейре, объяснить, что божественное миннэ есть искусство рыцарского служения прекрасной даме, которое было подарено трубадурам спустившимся с небес соколом.

После того как мальчик уразумел слова монаха, тот смог продолжить свой внезапно прерванный рассказ: