Юрий Волошин - Сын пирата

– Нет, что ты. Он скоро очухается.

– Кто здесь, Дениза? Вернись немедленно! - папаша Денизы оказался около скамейки. - Кто это, Дениза, отвечай!?

– Месье д'Андруэн, - сказал Эжен, выступая вперед и прикрывая собой Денизу, - я, Эжен Бланш, прошу руки вашей дочери. Состояние мое достаточное, чтобы обеспечить ей пристойную жизнь, - голос молодого человека слегка дрожал от волнения.

– Что-что? Но кто вы? Я вас не знаю, юноша!

– Это низкий человек, па, - подал голос с земли очухавшийся Эсеб. - Он хочет опозорить наш род, па.

– Что с тобой, сынок? - бросился к юноше отец.

– Этот низкий человек избил меня. Его надо вышвырнуть из нашего дома!

– Сударь, вы слышали слова моего сына? Немедленно уходите и больше никогда не появляйтесь в моем доме, иначе я вынужден буду принять действенные меры! Вон, негодяй! - д'Андруэн весь трясся от негодования.

– Па, мы любим друг друга! - закричала Дениза.

– Что я слышу?! - голос женщины, матери Денизы, приближался, и в его нотках явно слышались угрозы. - Дениза, как у тебя мог повернуться язык сказать такое? Иди в дом немедленно, - по прозвучавшей пощечине и вскрику Денизы Эжен понял, что тучи над его любовью более чем сгустились.

– Сударь, - обратился он к отцу семейства. - Вы слышали, что сказала Дениза. Вы не можете не уважать желания вашей дочери. К тому же я подтверждаю правоту слов Денизы. Мы любим друг друга…

– Вон! Эсеб, дай мне шпагу, я проучу этого наглеца, объясню, как надо разговаривать с родовитым дворянином! Эсеб!

– Па, шпага у него. Он отобрал у меня ее.

– Отдайте немедленно шпагу! Вы грабитель и насильник!

– Простите, сударь, но ваш сын первым напал на меня, безоружного, и я вынужден был защищаться. Шпага досталась мне по праву победителя, и она будет моей, - Эжен отступил на пару шагов. - Но я подчиняюсь вашему требованию, ухожу и не прошу удовлетворения. Вы слишком немощны для меня, и я вас прощаю, - с этими словами юноша легко вспрыгнул на дерево и в считанные секунды скрылся из глаз разгневанного отца.

Эжен прислонился, как обычно после свиданий, к стене ограды. Мысли метались в голове. Жаль, он не наподдал этому спесивцу Эсебу еще больше. Хорошо, что он сдержался и не особо нагрубил его папаше. Хотя, это же и папаша Денизы… Ссориться с ним не стоило. Дениза, Низетта: Любовь закончена. Мы разлучены, разлучены: если не похитить Денизу. Увезти, обвенчаться в далекой часовне. Но как это сделать, если она сама не решается на это?

Позванивая по мостовой трофейной шпагой, Эжен плелся к себе домой в самом мрачном и подавленном настроении. Что делать? Как быть? Нужно срочно что-либо придумать. Что? И посоветоваться не с кем. Отец и мать были далеко, да и друзья остались в Марселе. Зачем ему надо было здесь появляться? Теперь на душе одни камни и темнота адова! Господи, помоги мне, - молился он, - наставь на путь истинный!

Ночь прошла в раздумьях. Он ворочался, вздыхал, можно было подумать, что в комнате не молодой человек, а увядающий, уставший от жизни старик.

Мрачный, злой и невыспавшийся, юноша решил проехаться верхом. Едва умывшись, и отказавшись от завтрака, он оседлал коня и отправился в путь, по пригородам и садам, которые окружали городок.

Пришлось сделать крюк, чтобы не проехать мимо дома Денизы. Вздохи постоянно сотрясали его грудь. В мозгу проплывали то сцены свиданий с прелестной Низеттой, то сладостные видения, где он обладал ей. Но в эти мысли тут же примешивались папаша д'Андруэн и его сынок Эсеб.

Эжен медленно ехал вперед, сам не зная куда. Лошадь мерно выстукивала подковами по булыжнику мостовой или по тропинкам сада и улочкам пригородов.

День уже клонился к вечеру, и здоровый голод заглушил остальные желания. Эжен решил, что стоит подкрепиться. Юноша уже направился было домой, когда заметил, что навстречу ему крупным шагом движутся двое всадников. Он было вежливо подал коня в сторону, но вдруг напрягся, признав в одном из встречных Ковена.

Тот прямо сидел на рыжей кобыле, красуясь праздничным нарядом и бархатным беретом, сильно сдвинутым на правый висок. Шпага в дорогих ножнах, на роскошной перевязи, мерно покачивалась на боку.

Эжен остановился, поджидая всадников. Он чувствовал, как волна злобы, медленно переходящая в ярость, накатывается на него, заполняя живот, грудь, голову. Рука сама легла на эфес и тронула рукоять кинжала.

Всадники почти поравнялись с Эженом, когда тот тронул коня и преградил им путь. Кони забеспокоились, затоптались на месте, вскидывали головы, а юноши в недоумении уставились на наглеца. Ковен, однако, тут же узнал Эжена, и лицо его покрылось красными пятнами. Губы скривились, будто он хотел заплакать. Эжен же молча наслаждался растерянностью и страхом своего врага.