Бернард Корнуэлл - Триумф стрелка Шарпа

– Возьмете полковые орудия и триста человек и расположитесь у северных ворот.

Француз нахмурился.

– Полагаете, британцы предпримут штурм северной стены?

– Я полагаю, мусью, что британцы будут атаковать здесь, на юге. Нам приказано нанести им как можно большие потери, затем покинуть город и идти на соединение с полковником Полманом. Мы уйдем из города через северные ворота, но этим же путем постараются выбраться и тысячи гражданских, а потому ваша задача, капитан, обеспечить нам свободный, беспрепятственный проход. Я намерен спасти полк, а не потерять его, защищая обреченный город. Вы должны открывать огонь по любому, кто попытается воспользоваться северными воротами. Понятно? – Жубер хотел, наверное, возразить, но одного взгляда на Додда оказалось достаточно, чтобы склонить его к поспешному согласию. – Я буду у северных ворот через час, – добавил майор, – и да поможет вам Бог, мусью, если триста человек и пять орудий не будут стоять на позиции.

Жубер бросился исполнять приказ. Посмотрев ему вслед, Додд повернулся к Сильеру.

– Когда людям в последний раз платили жалованье?

– Четыре месяца назад, сэр.

– Где вы выучили английский, лейтенант?

– Полковник Мейзерс требовал, чтобы мы разговаривали на этом языке.

– А где его выучила мадам Жубер?

Сильер метнул в майора настороженный взгляд.

– Не знаю, сэр.

Додд хмыкнул.

– Вы пользуетесь ароматической водой, мусью?

– Нет! – Француз покраснел.

– В таком случае, не пользуйтесь ею впредь. А теперь, лейтенант, возьмите свою роту, найдите килладара и скажите ему, чтобы открыл городскую казну. Если возникнут проблемы, откройте ее сами. При необходимости примените оружие. Рассчитайтесь с людьми за три месяца. Остальные деньги приготовьте к вывозу. Мы заберем их с собой.

Приказ, похоже, пришелся юному лейтенанту не по вкусу.

– Но килладар, мсье... – начал он.

– Килладар, мусью, ничтожество, смелости которого вряд ли хватит, чтобы справиться с мышью. Вы солдат! Если мы не возьмем деньги, их заберут британцы. Все, исполняйте!

Отослав Сильера, Додд раздраженно покачал головой. Четыре месяца без оплаты! Разумеется, в такой задержке не было ничего необычного, но Додд никогда не одобрял такую практику. Солдат рискует жизнью ради интересов страны, и самое меньшее, что может сделать для него страна, это вовремя заплатить положенное.

Он прошел по стене, стараясь определить, где британцы установят батареи и где попытаются взломать стену. Конечно, оставался еще вариант, что Уэлсли просто пройдет мимо Ахмаднагара и двинется прямиком навстречу армии Скиндии, но такой сценарий представлялся Додду маловероятным. Иметь у себя в тылу город и вражеский форт значит подвергаться постоянной опасности, испытывать проблемы с подвозом боеприпасов и продовольствия.

У южного бастиона собралась небольшая толпа зевак, внимание которых привлекало черное облако на горизонте, выдававшее близость неприятельской армии. Была среди них и Симона Жубер, прикрывавшаяся от слепящего западного солнца потрепанным зонтиком. Додд снял треуголку. Он всегда смущался в присутствии женщин, по крайней мере белых женщин, но сейчас высокое положение вселяло непривычную уверенность.

– Пришли посмотреть на неприятеля, мэм?

– Мне нравится гулять по стене, майор, – ответила француженка, – но сегодня, как видите, здесь слишком много любопытных.

– Если хотите, я удалю лишних, – предложил Додд, поглаживая позолоченную рукоять сабли.

– В этом нет необходимости, майор.

– Вы хорошо говорите по-английски, мэм.

– Я выучила его еще ребенком. У нас была гувернантка из Уэльса.

– Во Франции, мэм?

– Нет, мсье, мы жили на острове Иль-де-Франс.

Отвечая, мадам Жубер не смотрела на британца – взгляд ее был устремлен на подернутое предзакатной дымкой, но еще жаркое солнце.

– То есть на Маврикии, – поправил ее Додд, называя остров именем, которое вернули ему британцы.

– На Иль-де-Франс, мсье, – упрямо повторила Симона.

– Не самое веселое место.

Мадам Жубер пожала плечами. В душе она соглашалась с майором. Маврикий действительно был не самым веселым местом. Этот остров в Индийском океане, лежащий в четырех сотнях миль к востоку от Африки, играл роль главной военно-морской базы Франции. Там Симона росла в семье капитана порта и там же, в возрасте шестнадцати лет, поддалась на уговоры капитана Жубера, направлявшегося в Индию, где его ожидало место советника при дворе Скиндии. Жубер очаровал неопытную девушку рассказами о богатствах, ожидающих белого человека в Индии, и Симона, уставшая от однообразия окружавшей ее жизни и ограниченности круга общения, приняла предложение капитана. Вскоре выяснилось, что муж ее – человек робкий и стесненный в средствах, что в Лионе у него семья, имеющая свои виды на будущие сказочные богатства, и что сам мсье Жубер отнюдь не склонен тратиться на развлечения супруги, предпочитая копить денежки для будущей спокойной жизни в отставке. Симоне хотелось балов и танцев, драгоценностей и шелков, а вместо этого приходилось экономить на всем, шить себе платья, штопать и страдать. Выход из бедности уже предлагал полковник Полман, и она чувствовала, что сейчас долговязый англичанин пытается сделать, пусть и неуклюже, то же самое. Симона, однако, вовсе не собиралась становиться чьей-то любовницей только от скуки. Молодая женщина могла бы изменить мужу по любви, а поскольку любви в ее жизни не намечалось, потянулась к лейтенанту Сильеру, хотя и понимала, что он ничем не лучше ее никчемного супруга. Дилемма представлялась неразрешимой, и порой молодая женщина чувствовала, что сходит с ума. Она часто плакала, и слезы только подтверждали неутешительный диагноз.