Бернард Корнуэлл - Добыча стрелка Шарпа

Он поднял руку, но не для того, чтобы отвести комплименты «майора», а потому что проскользнувший через заднюю дверь таверны худощавый молодой человек прошептал что-то ему на ухо. Из-за двери донеслись хриплые крики. Шарп слышал их с того момента, как переступил порог таверны, но делал вид, что ничего не замечает. Вот и теперь он отвернулся, когда молодой человек высыпал в кожаный мешочек писаря пригоршню монет, а потом передал стопку засаленных бумажек, которые исчезли в кармане мастера.

– Дела, – хмуро пояснил Хокинг.

– В Льюисе,– сказал Шарп,– приход предлагает три фунта каждому, кто возьмет сироту из работного дома.

– Будь у меня такие деньги, майор, я бы за пять минут избавил Брухаус-лейн от этих маленьких ублюдков,– ухмыльнулся Хокинг.– По фунту за каждого. По фунту! Но наш приход беден. Мы не в Льюисе. У нас нет средств, чтобы сбыть этих чертовых бродяжек. Нет. Нам приходится рассчитывать на чужие деньги! – Он присосался к пиву, потом подозрительно посмотрел на Шарпа.– Итак, майор, что вам нужно?

– Барабанщики.

В 95-м полку барабанщиков не было, но Шарп рассчитывал, что Хокингу об этом неизвестно.

– Барабанщики? У меня есть ребятишки, которые могли бы барабанить. Толку от них мало, но стучать палочками могли бы. Но почему вы пришли ко мне, майор? Почему не взяли в Льюисе по три фунта за голову?

– Потому что тамошний совет не желает, чтобы мальчишки становились солдатами.

– Не желает? – изумился Хокинг.

– В совете много женщин,– пояснил Шарп.

– А, женщины! -воскликнул Хокинг и раздраженно покачал головой.– Да, с ними договориться трудно. В нашем совете их нет, это я вам сразу говорю.

– А в Кентербери совет требует, чтобы они проходили через магистрат.

– Кентербери? При чем тут Кентербери?

– У нас там второй батальон, и мы могли бы набрать мальчишек в тамошнем приюте, да магистрат не дает.

Эти объяснения, похоже, не удовлетворили Хокинга.

– Но почему в магистрате не хотят, чтобы они шли в солдаты?

– Потому что солдаты умирают. Дохнут как мухи. Понимаете, мистер Хокинг, стрелковые войска ближе всего к противнику. Мы у него как бы под носом, а мальчишки, когда не барабанят, подносят патроны. Снуют туда-сюда, вот и попадают под пули. Бац, бац. Бывает, и свои подстрелят. Кто-то всегда погибает. Но при этом, имейте в виду, для живых жизнь там вполне сносная. Они, можно сказать, становятся избранными!

– Редкая возможность, – покачал головой Хокинг, судя по всему, веривший всей той чепухе, что нес Шарп.– Могу вас уверить, майор, у нас ни совет, ни магистрат возражать бы не стали. Никоим образом! Даю слово! – Он подлил себе еще пива.– Так о чем речь?

Шарп откинулся на спинку стула и принял задумчивый вид.

– Два батальона, да? – медленно заговорил он. – Это двадцать рот. Допустим, мы теряем в год четырех барабанщиков на поле боя и еще шестерых по болезни и в силу возраста. Получается десять парней. Так? Им должно быть лет по двенадцать или около того.

– Десять мальчишек в год? – Хокинг с трудом скрыл пробудившийся энтузиазм.– И вы за них заплатите?

– Немы, а армия.

– Да, но сколько? Сколько?

– По два фунта за каждого.

Шарп и сам удивлялся, как гладко у него все выходит. Он мечтал о мести, планировал ее, разыгрывал в своем воображении, но никогда не думал, что получится так легко – слова слетели с языка сами собой и звучали вполне убедительно.

Хокинг ответил не сразу. Он достал глиняную трубку, набил ее табаком, поднес горящую свечу, прикурил.

Двадцать фунтов в год – кругленькая сумма, но уж больно все чистенько. Уж больно все просто.

– Магистраты захотят получить свою долю.

– Вы же сказали, что с ними проблем не будет, – возразил Шарп.

– Не будет, если им заплатить,– указал Хокинг. – Да и другие расходы. Всегда есть другие расходы, майор.– Он выпустил в потолок струю дыма.– Вы уже говорили об этом с полковником?

– Иначе б я сюда не пришел.

Хокинг кивнул. Похоже, цену майор с полковником уже обсудили. И, разумеется, речь шла не о двух фунтах за голову. Скорее, о пяти, причем два фунта доставались полковнику, а еще один майору.

– Четыре фунта! – объявил он.

– Четыре?!

– Я, майор, могу и без вас обойтись. У меня есть трубочисты. Им мои ребятишки нравятся. А кто в трубу не пролезает, может улицы убирать.

Уборщики собирали собачье дерьмо и отвозили его кожевникам, использовавшим фекалии при дублении кож.

– Кто-то уходит в море, кто-то становится трубочистом, кто-то собирает дерьмо, некоторые помирают, а остальных ждет виселица. Они все – отбросы, подонки. Если они нужны вам, платите мою цену. И вы заплатите. Заплатите.