Густав Эмар: Поклонники змей

Между тем, ураган все еще не прекращался. Небо, изборожденное молнией, казалось, словно пылало огнем. Страшные раскаты грома потрясали воздух; дождь лил потоками, так что лошади шли по самый пояс в воде. Буря гнула большие деревья, словно соломинки, вырывала с корнем и бросала их далеко.

Словом, природа, казалось, была охвачена одной из тех катастроф, которые в несколько часов совершенно изменяют вид местности.

Всадники, лошади которых как будто обезумели, вихрем неслись, подобно легиону призраков.

Ночь была ужасная. Все было разрушено, перевернуто.

Вдруг, среди этого хаоса бури, раздался страшный крик мучительной агонии, какой человек испускает в минуту своей смерти.

Вслед за тем поднялись неистовые вопли в горах и при свете молнии, в нескольких шагах от дороги, наши всадники заметили бесновавшуюся толпу из сотни или более лиц, которые с непостижимой быстротой вертелись, производя какие-то странные движения.

Вдруг все это исчезло.

— Воду! Воду! — кричали объятые ужасом всадники.

— Воду? Что это значит? — спросил было г. де-Бираг.

— Молчите, если вы только дорожите своей жизнью! — быстро проговорил Жозеф Колет таким голосом, что молодой человек сразу же непроизвольно замолк, несмотря на всю свою храбрость.

Ураганы в тропических странах страшно сильны, но, к счастью, они непродолжительны. Иначе эти страны, так одаренные природой, были бы совершенно необитаемы.

Несколько минут спустя буря совершенно прекратилась; на небе появилась луна и осветила все вокруг своим дрожащим светом. Между тем, всадники продолжали так же быстро скакать и к часу утра достигли, наконец, усадьбы Жозефа Колета, расположенной почти на полдороге между Порт-о-Пренсом и Леоганом.

В доме все уже спали. Не виднелось ни одного огня,

Метис спрыгнул с лошади и, взяв в свои руки все еще бесчувственную сестру, проговорил, обращаясь к молодому человеку:

— Следуйте за мной, г. де-Бираг!

— К вашим услугам, милостивый государь!

Они прошли в комнату, где метис, положив свою сестру на диван, зажег свечи. Потом, обращаясь к г. де-Бирагу, который все еще стоял, скрестив руки, надменно проговорил:

— Ожидаю, милостивый государь, ваших объяснений, которые я потребовал от вас!

Молодой человек печально покачал головой.

— Милостивый государь, — начал он, — это объяснение должна дать только ваша сестра. Если же оно не удовлетворит вас, я всегда к вашим услугам!

Плантатор молча посмотрел на него, потом, повинуясь внезапному движению сердца, вдруг протянул руку со словами:

— Простите меня, друг мой! Но я так страдаю!

— И я так же, — отвечал растроганный г де-Бираг крепко пожимая руку друга.

— Вы? — пробормотал Жозеф Колет с изумлением.

— Подождите, — мягко возразил молодой человек, — объяснения, в которых, я уверен, ваша сестра не откажет вам!

— Хорошо, я подожду Еще раз простите меня мой друг!

С этими словами Жозеф Колет позвонил. Через несколько минут явилась негритянка.

— Цидализа, — обратился к ней плантатор, — вашей госпоже сделалось дурно от грозы; помогите ей, а когда она придет в чувство, доложите мне.

И, сделав знак г. де-Бирагу, плантатор перешел в соседнюю комнату, а молодая негритянка занялась своей госпожой.

Жозеф Колет и г. де-Бираг уже несколько минут сидели рядом друг с другом в комнате, куда они удалились. Всецело поглощенные своими мыслями, они не проронили еще ни одного слова, как вдруг дверь отворилась и в комнату вошел негр.

Это был Флореаль-Аполлон, но в каком ужасном виде! С одежды его текли целые ручьи воды, сапоги были покрыты грязью, а шпоры при каждом шаге оставляли кровавый след на паркете.

Войдя в комнату, он бросил подозрительный взгляд на г. де-Бирага и медленно, по обыкновению, направился к плантатору, который встав при виде его с места и протягивая руку, с нежностью проговорил:

— Вот и ты, Флореаль. Добро пожаловать! Я давно вас жду с нетерпением. Давно ли вы возвратились?

— Я возвратился за пять минут до вас; меня застала в дороге гроза.

— Оно и видно! Но откуда вы теперь?

— Из Гонаив, откуда я выехал в шесть часов вечера

— А я уже начал беспокоиться о вас, друг мой!

— Правда, мое отсутствие было продолжительным. Оно было больше, чем я предполагал. Но мне хотелось добросовестно выполнить то поручение, которое вы имели честь мне поручить!

— Благодарю вас! — с жаром вскричал плантатор. — Вы неутомимы, когда дело идет о чем-либо приятном для меня.