Поль Феваль - Башня преступления

Их звали Куатье по кличке Лейтенант, Ландерно по кличке Тридцать Третий и Котри по кличке Будильник.

Как и в прошлый раз, они принесли с собой необходимые инструменты: Куатье – кирку, Ландерно – мастерок каменщика, а Котри – столярные принадлежности.

Элегантным молодым человеком был наш друг Клампен по прозвищу Пистолет, бывший охотник на кошек, знаменитый путешественник и знаток театрального искусства. Его роскошный костюм, пожалуй, не очень ему шел. Шикарный плащ стеснял движения и не давал парню вести себя естественно. Голубая блуза и шелковая шляпа лишь подчеркивали болезненный вид кожи и бледность безбородых щек. Но парень был несказанно доволен собой. И на месте пастуха Париса [20], выбиравшего самую очаровательную из трех богинь, он, несомненно, присудил бы главный приз за красоту самому себе.

– Здешняя обстановка вас смущает, – обратился он менторским тоном к трем остальным мужчинам после непродолжительного молчания. – Это понятно: я и сам немного робею. Как говорят артисты в Бобино, мандраж бьет. Хотя я и присутствовал при трагической сцене кончины котика матушки Сула. В то время меня увлекали страсти, свойственные юности: женщины, лимонад и так далее… Это могло далеко завести… И тогда я решительно порвал с Меш, моей албаночкой, несмотря на то, что обожал ее.

Пистолет вздохнул и продолжал:

– Нужно уметь отрезать любимую мозоль! А теперь я пристроился к наследству одного хромого бедолаги – как единственный опекун несчастного калеки. У нас с ним – миллиард ренты, и мы оба швыряемся деньгами, вращаясь в высшем обществе. Я, конечно, мог бы вас огорчить, это точно. Но после того, как я неоднократно нокаутировал месье Лейтенанта в реке возле угольной баржи, так, что у этого господина под водой искры из глаз сыпались, я больше не хочу никого травмировать.

– Вы славный молодой человек, месье Клампен, – сказал Лейтенант, пытаясь быть вежливым. – Вы же видите, что мы приняли ваше приглашение и пришли.

– Но не так радостно, как на свадьбу, не правда ли? – ухмыльнулся парень. – Вы все трое уже не те, что прежде. Вы изнываете от желания вернуться домой. Так вот, я вытащил вас сюда, чтобы помочь Полю Лабру! – заявил Пистолет.

Услышав это имя, трое отверженных вздрогнули. А Клампен продолжал:

– Это молодой барон, один из моих друзей, не такой состоятельный, как мы с хромцом, но славный малый. Я решился ради него оставить ненадолго своего подопечного наедине с преподавателями: я, знаете ли, занялся воспитанием и образованием бедного калеки… Но сегодня я сказал себе: раз я начал дело комнаты № 9 еще с месье Бадуа, я должен довести расследование до конца. Месье барон согласился с тем, что сюда придут три мерзавца и облегчат себе душу, рассказав о подлинном убийце его старшего брата Жана.

– Это невозможно! – мрачно прервал его Куатье по прозвищу Лейтенант.

– Нас взяли за горло! – простонал Котри по прозвищу Будильник.

А Ландерно, по прозвищу Тридцать Третий, воскликнул:

– Уж лучше в окно – и вниз головой на мостовую!

– А еще мы собрались здесь для того, – невозмутимо продолжал Пистолет, – чтобы помочь Полю Лабру изъять отсюда останки этого самого брата; тогда Поль сумеет отдать несчастному последний долг, похоронив невинную жертву на кладбище Пер-Лашез. Мы все знаем, что тело не покидало этой комнаты!

Бандиты переглянулись.

– Иначе – официальная встреча у королевского прокурора! – заявил Клампен. – Я все сказал. Даю вам три минуты на размышление.

Лейтенант поднял голову, и глаза его мрачно сверкнули.

– Ах вот как?! – вскричал юноша. – Я вижу, у тебя все такой же кровожадный взгляд, Лейтенант, несмотря на твою мирную профессию продавца свежей рыбы! Знаю я твои проделки! Успокойся, внизу обедает месье Бадуа. Ну, за работу!

Три негодяя поколебались, потом Лейтенант пробурчал:

– Ну ладно… Придется нам через это пройти. Прежде чем Тулонец что-нибудь узнает, мы, возможно, успеем добраться до Англии.

Ландерно, не говоря ни слова, принялся срывать со стены деревянную обшивку. В один миг панно напротив окна отлетело в сторону. Тем временем Котри развел гипс. Куатье первым ударил по полой стене так, что по всей комнате пошел гул.

Вдруг в дверь постучали. Все трое замерли и ощерились, словно дикие звери, почуявшие, что их собираются посадить в клетку. Куатье весь напрягся и, демонстрируя свои мускулы, процедил:

– Малыш, если ты нас продал, тебе крышка!

Пистолет рассмеялся и направился к двери со словами: