Поль Феваль - Башня преступления

Однако после окончания разговора с дочерью многое еще оставалось для генерала неясным. Когда Поль вернулся, граф де Шанма послал к нему Суавиту. Отец имел право знать то, что происходило с его дочерью в течение этих долгих трех лет. Генерал подслушал их беседу, которая обнажила перед ним сердце дочери, единственного его любимого и родного существа.

Граф де Шанма подслушал и другой разговор, который произошел в гостиной между Полем и Изоль и который так отличался от первого. Изоль была старшей дочерью генерала. Она была так прекрасна – и так несчастна. Граф имел право знать и это. В тот момент, когда генерал вошел в гостиную вслед за Суавитой, ему уже было известно все – вплоть до той чудовищной роли, которую сыграла в этой истории бедная Тереза Сула.

Суавита тоже подслушивала, хотя и не имела такого права.

Она долго оставалась в спальне; сердце девушки разрывалось от боли: Суавита чувствовала себя почти рабыней! Но, наконец, взволнованные голоса из-за двери и смысл беседы дошли до ее сознания, и она обезумела! Машинально, дрожащей рукой она приоткрыла дверь из спальни. В приемной было темно. Генерал, не покидавший своего поста с самого начала разговора, подвинулся, чтобы дать дочери место рядом.

Неуверенным шагом, превозмогая себя, Суавита приблизилась к двери, ведущей в гостиную.

Поль говорил. Увы! Никогда Суавита не слышала, чтобы он разговаривал так! Голос его изменился. Казалось, этот голос принадлежит какому-то чужому человеку. В смертельной тоске слушала Суавита слова Поля, полные страсти, незнакомые и странные. Каждое из этих слов ранило ее в самое сердце. Она чувствовала, что умирает. Прежде чем упасть, она захотела увидеть, увидеть в лицо свою счастливую и ненавистную соперницу.

Цепь, сковывавшая речь девушки, лопнула от страшного потрясения и невыразимой боли. Суавита заговорила, но тут же рухнула без чувств.

Пораженный Поль и Изоль, которая не заметила своего отца, бросились к ней. Тут Изоль подняла глаза, увидела суровый взгляд генерала и отступила. Поль подбежал к малышке один.

Генерал не оттолкнул его, но поднял Суавиту сам. Держа ее на руках, он посмотрел на Изоль и указал пальцем на выход.

Краска залила щеки Поля, но Изоль сказала ему:

– Я запрещаю вам защищать меня.

Потом она внимательно посмотрела на графа де Шанма. В ее взгляде не было ни смирения, ни вызова.

– Месье, – проговорила Изоль, – я ваша дочь. И я уважаю вас; я любила вас, пока не причинила вам зла, самане подозревая об этом. Я обожаю этого ребенка, причиной несчастий которого я невольно стала, и возвращаю девочке мою долю наследства. Не будьте безжалостным ко мне! Моя мать не заслужила смерти – но погибла из-за меня. Моя мать не обивала пороги вашего замка, это вы сами сочли нужным явиться к ней в больничную палату. Не я просила себе имя де Шанма, вы сами мне его дали, но я возвращаю его вам. Я не требовала у вас места в вашем благородном доме, и я не смогла там удержаться. До того, как я узнала, месье, что Тереза была моей матерью, я часто слышала, как она бормотала про себя: «Никогда не надо лезть в чужую семью». Я все время пыталась понять, что мадам Сула имеет в виду. А когда поняла, то с удивлением обнаружила, что думаю точно так же. Приход в чужую семью приносит несчастье, и я жестоко наказана. В книгу, где все должно быть правдой, закралась ложь, и вы тоже наказаны. Бог простил только ту, которая бескорыстно желала мне добра и ради меня пожертвовала собой. Бог простил мою мать.

Изоль замолчала. Генерал уложил Суавиту на диван. Поль зачарованно смотрел на Изоль, и та заговорила вновь:

– Месье, вам не придется выгонять меня, я уйду сама. Но помните: если бы не вы, меня бы растила моя мать! Самый благородный дом ничего не стоит для девочки, лишенной материнской ласки. Я не упрекаю вас ни в чем. Прощайте!

– Помогите мне, – очень тихо произнес граф де Шанма, указав на Суавиту. Изоль встала на колени у дивана и поднесла к лицу своей сестры флакончик с нюхательной солью.

– Вы позволите мне поцеловать ее до того, как она придет в себя? – спросила Изоль глубоким и нежным голосом, который затронул самые чувствительные струны в душе Поля Лабра.

Генерал кивнул. Изоль поцеловала бледные щеки Суавиты и прошептала:

– Пусть она будет счастлива! Пусть ее полюбят – и пусть полюбит она!

Красавица произнесла последние слова с благоговением, как молитву. Поль судорожно прижал руки к груди.

– Она вздохнула, – прошептала Изоль, третий раз поцеловав Суавиту, теперь уже в лоб.