Вместо ответа Морис с удрученным видом подпер голову рукой.
– Повторяю: успокойся, – увещевала его укротительница. – В этом мире ничто не дается без боя, а мадемуазель Валентина, по моему мнению, стоит того, чтобы повоевать за нее.
– Повоевать? Эх, если бы дело было только в этом... – огорченно протянул Морис.
– Я не знаю, в чем дело, надо разобраться. Коли она и питает к нему какие-то чувства, то, похоже, чувства эти совсем не похожи на любовь. Я же говорила, в этом деле есть какая-то опасная тайна, и не исключено, что он в эту тайну замешан. К тому же ей нужен защитник, а ты уехал за тридевять земель.
– Но теперь я здесь, – заметил молодой лейтенант. – Продолжайте.
– Вот так-то лучше: ты, кажется, приходишь в себя, и можно говорить с тобой откровенно. От мужчин-слабаков нет никакого проку. Ну что, собрался с силами?
Тогда продолжаю. Всем известно, что бродить в потемках у Ботанического сада небезопасно: нашу набережную, начиная с больницы Отель Дье и досюда, не назовешь уютной, после девяти вечера элегантная публика сюда не заглядывает и правильно делает – в разбойничьем лесу и то спокойнее. А наша Флоретта выбрала именно эту дорогу, оставив свой фиакр по ту сторону площади – не хотела, чтобы кучер знал, куда она направляется. Можешь не хмуриться, дорогуша, девочка приходила сюда ради тебя. Так вот, на обратном пути с ней приключилась история, к счастью, не такая уж и серьезная: к ней пытались приставать пятеро или шестеро сопляков. Но этого оказалось вполне достаточно, чтобы на сцену выступил некий молодой герой.
Морис невольно сжал кулаки, а укротительница сквозь смех промолвила:
– Не надо боксерской стойки, малыш, соперник пока далеко. Неужели ты предпочел бы, чтобы она отбивалась от хулиганов в одиночку?
– Значит, он ее защитил?
– Разумеется, защитил. Храбро бросился на юнцов и в миг разогнал всю стаю. Это всегда производит впечатление.
– Она не знала, кто он?
– Тут-то и начинается самое интересное. Когда она денька через три снова явилась ко мне, то сказала: «Моя тайна больше не принадлежит мне». И, поведав мне о своем приключении, добавила: «Невозможно, чтобы господин Реми д'Аркс не узнал меня».
– Реми д'Аркс! – повторил Морис. – Это имя надо запомнить.
– Запомни, малыш, – одобрила Леокадия, – и при случае не забудь поблагодарить за проявленную учтивость: он даже не пытался вступить с девушкой в разговор. Проводил до кареты, раскланялся и ушел. Вот как поступают истинно благородные люди.
– И потом она его встретила снова?
– Еще бы! Это один из завсегдатаев салона ее тетушки герцогини.
– И что же, он намекал на это ночное происшествие?
– Сразу видно, что ты сюда явился от арабов. Он не проронил об этом ни слова. Флоретта еще вчера мне рассказывала: «До этого случая он был со мной очень немногословен, а теперь вообще разговаривать перестал. Избегает меня очень усердно, словно опасается вогнать в краску».
– И чем больше он ее избегает, тем больше она о нем думает, – пробормотал молодой лейтенант.
– Ясное дело. Такое уж обыкновение у прекрасного пола.
– Но тогда я не понимаю, как можно объяснить их завтрашнее свидание?
– Я вовсе не говорила, что Флоретта придет сюда на свидание с господином д'Арксом.
– Не скрывайте от меня ничего, мама Лео, прошу вас!
– Я не скрываю от тебя ничего, мой бедный малыш, хотя начинаю жалеть о своей болтливости: ты выглядишь, как после больницы. Но я не могу рассказать тебе больше того, что знаю сама, вернее, о чем мне удалось догадаться.
Один раз Флоретта обронила в моем присутствии странную фразу: «С какой стати он оказался в такой час и в таком месте?» В другой раз мне удалось узнать, что этот самый Реми д'Аркс, а он, кажется, королевский прокурор, по собственному почину и без помощи полиции затеял в нашем парижском лесу такую охоту, в которой легко потерять собственную шкуру. Ты можешь возразить, что каждый должен заниматься своим делом и что для подобных охот существует господин Видок, но Реми д'Аркс, несмотря на свой невозмутимый облик впал в настоящий раж, к тому же он бесстрашен, как зуав [4]. Я не знаю имени человека, который должен прийти завтра и который уже приходил сюда; это малый очень неприглядного вида, и работает он за деньги: я видела, как Флоретта давала ему банковский билет. Для чего ей нужен этот человек – понятия не имею, мне удалось уловить одно только слово, кажется его имя: Куатье.
Она произнесла это слово тихо и как-то испуганно.
Читать дальше