Поль Феваль - Тайна Обители Спасения

– Ну-ну, Фаншетта, раньше я не замечал за тобой подобной жестокости, – пожурил внучку полковник.

– Я жестока, потому что так надо: врачу вовсе не обязательно иметь чувствительную душу. Перед нами больной, и его надо исцелить как можно скорее. Чтобы сократить операцию, сообщаю вам без обиняков, что Реми безумно влюблен в нашу Валентину и, если она не станет его женой, умрет от горя.

– В нашу Валентину! – полковник мастерски изобразил удивление. – И вы ни словом мне на это не намекнули, дорогой мальчик?

Реми д'Аркс поднял на него отчаянный взгляд, а Фаншетта перевела дух.

– Все слова он потерял от любовной лихорадки, – продолжила она, взяв молодого судью за руки и нежно их пожимая. – Он ничего не скажет, надо ему помочь. Ах, дедушка, – воскликнула она изменившимся голосом, – знали бы вы, какая это любовь! Как жаль, что вы не слыхали, как он говорил об этом! Страсть изливалась из его души волной прямо-таки поэтической. Он был так хорош, что я плакала от умиления, так смешон, что я хохотала как сумасшедшая.

По ее щеке скатилась слеза, смахнув ее, девушка заговорила вновь:

– Такой мужественный человек! Самый храбрый среди мужчин, какие мне встречались! Я ведь только что видела его по-детски робким и застенчивым, но все равно упорно выводящим извечный гимн всех влюбленных. Два часа! Добрых два часа! Я его таким даже не представляла: он был хорош как архангел, а голос его звенел словно арфа. Какой перезрелый юнец и какой поэт!.. Извините меня, милый друг, я немножко мщу вам за то, что вы меня так взволновали.

Она повернулась к полковнику и закончила, подавляя глубокий вздох:

– Бывают же на свете счастливицы! На долю Валентины выпала такая любовь!

Жаль, в оранжерее не было никого, кто мог бы оценить комическую сторону ситуации: полковник холодно рассчитал свою игру, трогательно притворяясь, будто заразительное волнение Фаншетты перекинулось и на него; Реми поглядывал на них исподтишка, и во взгляде его уже начинала брезжить признательность.

Первым нарушил тишину полковник.

– Ах, моя бедная козочка! – воскликнул он, вынимая носовой платок, чтобы отереть совершенно сухие глаза. – Тебе так не повезло с браком! Если бы я мог достать тебе в мужья такое же сокровище, как Реми!.. Но, мои дорогие детки, давайте не будем терять рассудка, если мы все расхнычемся, дело с места не стронется. Лично меня перспектива такого союза весьма и весьма радует: Реми и Валентина стоят друг друга, они, можно сказать, оба вытягивают счастливый билет в лотерее будущего. Очаровательная пара, к тому же оба богаты: мне известны намерения госпожи маркизы относительно Валентины, кроме того, у девушки имеется еще один покровитель, которого можно не называть... Короче говоря: мой дорогой Реми, вы уже объяснились со своей избранницей?

– Что вы! – испугался Реми. – Мне на такое не решиться.

– Взгляните на него, – вскричала графиня, – и не задавайте подобных вопросов! Он объяснялся со мной, да еще такими словами, которые способны растрогать даже тигрицу.

– Это, конечно, было не совсем по адресу, – заметил полковник. – Но вы имеете хоть какое-то представление о сердечных склонностях Валентины?

– Если бы у меня была малейшая надежда!.. – жалобно простонал Реми.

– Вот так-то, бедный мой господин д'Аркс, – не без ехидства посочувствовала юноше Фаншетта, – око за око: вы привыкли допрашивать других, а теперь наступил ваш черед. Но по этому пункту, дедушка, допрашивать придется меня, я же по чистой совести могу заявить перед Богом и перед людьми, что наша милая девочка не раз обращала на обвиняемого благосклонный взор своих очаровательных глазок.

– Пожалейте меня, мадам, и перестаньте надо мной смеяться, – умоляющим голосом попросил несчастный влюбленный.

– Обвиняемым слова не предоставляли, – весело откликнулась Фаншетта и добавила, обращаясь к полковнику: – Дедушка, я много раз замечала, что зрение у вас отменное...

– Грех жаловаться, моя девочка, в столь преклонном возрасте я все еще обхожусь без очков.

– Тогда поройтесь в своей памяти: от вашего взора наверняка не укрылось, что Валентина становилась какой-то задумчивой, когда Реми завладевал беседой в салоне.

Полковник, добродушно рассмеявшись, ответил:

– Жаль, моя кошечка, но я не очень-то обращаю внимание на подобные вещи – наверное, зрение меня все-таки иногда подводит. К тому же вы меня совсем сбили с толку: ты все видишь в розовом свете, а бедный Реми только в черном. Придется нам приискать нового арбитра. Может быть, обратимся к маркизе или к самой Валентине?