Поль Феваль - Тайна Обители Спасения

Пока Леокадия шла по прихожей, к ней окончательно вернулось душевное равновесие. Она уже представляла себе толпу важных, хорошо одетых людей, окруживших постель Валентины, и саму девушку: неподвижную, бледную, похожую на восковую куклу.

«Я не буду опускать глаза, я посмотрю прямо на них, – думала укротительница. – Ведь я им ничего не должна. Чего же мне смущаться? К тому же по крайней мере двоих из них я видела в моем балагане. Я пойду прямо к Флоретте, обниму ее и скажу: «Милая, теперь с тобой мамаша Лео, и тем, кто захочет огорчить тебя, отныне придется для начала иметь дело со мной!»

Наконец, она достигла заветной двери. Открыв ее, Констанс произнес:

– Госпожа Самайу!

После этого он шагнул внутрь, оставив вдову на пороге. Она ожидала увидеть множество людей, небрежные позы и надменные взгляды, но вместо этого увидела грустную женщину со светлыми волосами, которая поспешно шла к ней навстречу.

Взглянув в глубь комнаты, укротительница обнаружила остальных членов семьи. При ее появлении все, как один, встали.

Встал даже полковник Боццо – осунувшийся, с пожелтевшей кожей, опирающийся на плечо графини Корона. Встал даже принц. Хотя Леокадия не знала, как он выглядит, она сразу поняла, что это именно он: в этом человеке было нечто, отличающее его от остальных.

Разумеется, вдова ничего этого не ожидала. Она готовилась дать бой, но ее боевой пыл не понадобился: простота и торжественность приема сразу покорили укротительницу.

– Мы благодарим вас за то, что вы пришли, сударыня, – сказала маркиза. – Когда мы с вами встречались раньше, всем нам было очень весело, и мне хотелось, чтобы в моем доме было столько же счастья, сколько в вашем. Моя мечта на два года стала явью: дитя, обязанное вам столь многим, радовало нас и утешало. Но теперь в нашу дверь постучалась беда. Ужасная беда... наверное, вы уже слышали о ней. И нынче мы надеемся только на вас.

– Все, что в моих силах... – пролепетала вдова, делая неуклюжий реверанс.

Присутствующие тотчас же поклонились в ответ. От этого укротительнице стало еще хуже.

– Констанс, – сказал полковник, – подвиньте госпоже Самайу кресло. К сожалению, я не могу сделать этого сам: у меня очень болят ноги.

Констанс, который, казалось, был здесь на положении слуги, повиновался, в то время как графиня Корона помогла старику сесть.

– Мы ждали вас с большим нетерпением, – продолжала маркиза. – Бедная девочка так часто упоминала ваше имя... И другое тоже...

Она замолчала, и глаза ее увлажнились.

Вдова почувствовала, что тоже вот-вот заплачет: так она была растрогана. Теперь укротительница понимала, как несправедливы были ее подозрения.

– Можно подумать, – всхлипнула маркиза, часто моргая покрасневшими от слез глазами, – что про всех остальных она забыла. Но мы ведь тоже ее очень любим! Садитесь же, госпожа Самайу!

Однако Леокадия продолжала стоять.

– Она здесь? – спросила мамаша Лео, указывая на кровать, закрытую пологом.

На этот раз ей ответила не маркиза. Из-за полога послышалось:

– Лео! Моя дорогая мамаша Лео!

В мгновение ока укротительница очутилась у кровати, и в следующую секунду она уже крепко обнимала Валентину.

Вздохнув, маркиза уселась на место.

С полковником Боццо случился приступ кашля, и графиня Корона тихонько стучала ему по спине. Полковник сейчас весьма напоминал ребенка, страдающего коклюшем.

За пологом раздавался голос госпожи Самайу. Обычно она говорила громко и решительно, но теперь укротительница нежно шептала:

– Флоретта, моя маленькая, моя дорогая, мы спасем его, клянусь тебе!

Открыв свою бонбоньерку, чтобы достать таблетку, полковник обратился к доктору:

– Этот насморк никак не проходит, и я очень устал от него. Думаю вам нужно еще раз обследовать меня. Боюсь, как бы у меня не было чахотки.

– Не волнуйтесь, – ответил Самюэль, – я ручаюсь за ваши легкие. Они в прекрасном состоянии.

Констанс, стоявший у двери по той простой причине, что никто не предложил ему сесть, улыбнулся.

– Знает ли госпожа Самайу, чего мы ждем от нее? – спросила у него маркиза.

– В общих чертах, – ответил помощник доктора Самюэля. – Я постарался объяснить ей главное.

Наклонившись к господину Сен-Луи, маркиза тихо произнесла:

– Поскольку речь идет о важных вещах, я предпочла бы барона де ля Перьера, однако его почему-то нет.

– В самом деле, куда он делся, наш дорогой барон? – спросил принц.

Констанс и полковник переглянулись. Оба они улыбались.