Поль Феваль - Тайна Обители Спасения

Есть среди них и еще один доктор: доктор права. Он и адвокат, и юрисконсульт; короче говоря, это такой пройдоха, каких свет не видывал. Родня мадемуазель Валентины попросила его изучить это дело. Маркиза даже взяла его за руки и сказал: «Теперь мы надеемся только на вас».

Ответ юриста был таков: «Я никогда никого не обманывал и не собираюсь начинать с вас: мы с вами из одного круга и к тому же дружны. Помочь этому лейтенантику оправдаться перед судом – это все равно что пытаться оживить мертвеца. Убедить судей в его невиновности совершенно невозможно».

– Но ведь тогда Валентина умрет! – воскликнула маркиза.

– Тому, кто помог бы нам расхлебать эту кашу, я охотно дал бы две или даже три тысячи луидоров, – добавил полковник.

– Черт возьми! Деньги могут творить чудеса! – оживился юрисконсульт.

– Значит, судей или присяжных можно подкупить? – спросила маркиза. – Кончено, женщины в этом ничего не понимают, я согласна, но если хорошо заплатить...

– Я думаю не об этом. Мне больше нравится мысль о побеге, – ответил доктор права.

Если бы вы только видели, как они все обрадовались! Как только речь заходит о счастье этой девушки, они словно ума лишаются... впрочем, скоро вы убедитесь в этом лично.

– Значит, они могут согласиться на свадьбу? – спросила укротительница.

– Я думаю, они устроят настоящий крестный ход ради того, чтобы просить руки бывшего лейтенанта, – ответил Констанс.

– Ах, как я люблю этих людей! – воскликнула вдова.

– Постойте, я вам уже сказал, что все это происходило в комнате, которая находилась по соседству с комнатой мадемуазель Валентины? Ведь это самое главное.

– Нет. Она все слышала?

– Разумеется. Поэтому развязка, как вы можете догадаться, была весьма неожиданной.

До этого девушка три или четыре дня лежала в постели и ни с кем не разговаривала. Время от времени несчастная произносила ваше имя, сударыня, и имя Мориса – вот и все. Причем и эти слова она шептала чуть слышно, едва шевеля губами: точь-в-точь как во сне.

Даже если бы в окно той комнаты, в которой собрались родственники, внезапно влетела бомба, это не произвело бы на них большего впечатления, чем звук голоса Валентины де Вилланове.

– Я не хочу! – раздался ее крик.

– Она оставалась на кровати? – спросила госпожа Самайу дрожащим голосом.

– Нет! Она встала без посторонней помощи и совершенно самостоятельно пересекла свою комнату. Потом девушка открыла дверь, которая соединяла обе комнаты, и предстала перед глазами остолбеневших собравшихся: до прозрачности бледная, напоминавшая прекрасную мраморную статую.

Несмотря на то, что мадемуазель Валентина была больна, она держалась прямо и ни на что не опиралась. В эту секунду девушка казалась такой сильной, что никому и в голову не пришло подойти к ней и предложить свою помощь.

– Мне кажется, я вижу ее! – прошептала вдова. – О, бедный Морис!

– Вы правильно делаете, что жалеете его, так как жизнь и свобода этого человека находятся под угрозой, – согласился Констанс.

– Я не хочу! – повторила мадемуазель Валентина. – Он невиновен, я готова поклясться перед самим Господом Богом! Однажды ему уже пришлось бежать: ведь те, кто ни в чем не виноват, не умеют защищаться, если по какой-то нелепой случайности их в чем-то обвиняют. Я не хочу, чтобы он обесчестил свое имя вторым побегом. Это преступникам надо убегать!

– Все это очень хорошо... – начала было укротительница.

– Подождите, – прервал ее Констанс. – Вы человек опытный, здравомыслящий, вы знаете, что к чему. А она такая молоденькая... да еще с большими странностями.

– Неужели они не могут сделать по-своему, но не говорить об этом бедняжке? – сочувственно предложила хозяйка балагана.

– Не спешите. Видите ли, есть еще одно обстоятельство, которое удивит вас больше всего: они переписываются, – заявил гость.

– Кто? – не поняла Леокадия.

– Как кто? Два влюбленных голубка, – ответил Констанс.

– Морис и Валентина? Но он же в тюрьме, а она несчастная умалишенная в лечебнице! – воскликнула вдова.

– Забавно, не правда ли? – усмехнулся Констанс. – Как они умудряются делать это, я, как вы понимаете, не знаю. Однако так оно и есть, я уверен, ибо об этом рассказала сама мадемуазель Валентина.

– Получается, что в лечебнице доктора Самюэля есть служители, которые...

– Естественно, сударыня, их весточки передают не птички. Короче говоря, девушка заявила: «У нас с Морисом одно сердце на двоих. Если я чего-то не хочу, то и он этого не захочет».