Поль Феваль - Странствия Лагардера

– Вы столь же тонкий дипломат, сколь отважный солдат, – заметил граф де Риом.

– Зачем устраивать бойню и громоздить груды разва­лин? – ответил ему Лагардер. – Город защищаться не в состо­янии, а когда противник слишком слаб, он уже больше не враг.

– И даже может стать другом, – сказал испанец, пожи­мая руку Лагардеру. – Я уполномочен открыть вам ворота. Идемте.

Риом с Лагардером последовали за парламентером. Так два человека взяли Фонтарабию.

Овладеть Сан-Себастьяном оказалось труднее.

– Ну а сегодня Королевский Лагардерский вступит в бой? – спросил утром маршал де Бервик.

– Да, – ответил шевалье, – если только вам будет благоугодно немедленно скомандовать наступление. Мы нагуляем аппетит перед обедом, а заодно добудем победу.

Кавалерия тут же двинулась вперед против основных ис­панских сил, а пехота с артиллерией стали приближаться к го­роду.

Анри и три его спутника ехали рядом с Конти. Лагардер непринужденно беседовал с принцем, а Кокардас тихонько го­ворил своему другу:

– Дьявол меня раздери, лысенький! У нашего мальчугана нет ни громких титулов, ни чинов, но он здесь важнее всех ге­нералов, даже самого маршала, вот что я тебе скажу!

– Так и есть, – отвечал Паспуаль. – Я думаю, он-то и станет нынче дирижером всего концерта.

– Точно, дружок, и мы с тобой славно попляшем под его смычок! Только не спускай с малыша глаз во время боя.

Две армии разделяло теперь не более пятисот туазов. Горя­чие и нетерпеливые испанцы решились атаковать первыми. В их рядах раздался древний боевой клич:

– Со святым Иаковом – вперед, Испания!

И грянул бой. Кони сшиблись, шпаги зазвенели, рожки ог­лушительно загремели, ругательства, команды, предсмертные стоны слились воедино…

Атака первого испанского полка продолжалась недолго и была решительно отбита. Этот полк рассеялся, но за ним обна­ружился большой резервный отряд. Рядом с его командиром находился Гонзага.

Они с Лагардером заметили друг друга – и из груди ше­валье вырвался, заглушая топот копыт, крик угрозы и гнева:

– Я здесь!

Этот клич услышал не только Филипп Мантуанский. На­перерез между двумя армиями мчался во всю прыть всадник, поднявший над головой шпагу. Анри узнал его и в изумлении вскричал:

– Шаверни, это вы?

– Да, я! – подтвердил маленький маркиз. – Молодая герцогиня сейчас в Пенья дель Сид, в Арагоне. А Гонзага здесь – да вы сами его только что видели!

– Он не должен уйти! – воскликнул Лагардер. – Вперед!

Анри дал шпоры своему коню. Конь встал на дыбы, на мгновение застыл и ринулся вперед. Лагардер, с развевающи­мися на ветру волосами, с горящими глазами, с воздетой шпагой, мчался сквозь клубы дыма, пламени и пыли. Это мчалась сама смерть!

Это атаковал Королевский Лагардерский полк!

В том месте, где только что находился Филипп Мантуан­ский, строй испанцев был разбит и опрокинут. Конница их обра­тилась в бегство, и Лагардер с Шаверни видели только крупы лошадей и спины всадников. В спину они и разили врагов.

Но где же Гонзага?

Он бежал! Бежал вместе с солдатами!

Лагардер заметил принца, и вновь прозвучал знакомый бое­вой клич:

– Я здесь! Я здесь!

Его конь прыгнул в гущу беглецов и поскакал еще быстрее.

Шевалье теперь был всего лишь в нескольких шагах от него­дяя: сейчас он его догонит, принудит обернуться, схватится с ним и убьет!

Но французы тем временем вошли в Сан-Себастьянскую цитадель, взяли в плен гарнизон и захватили на городском валу заряженные пушки. Артиллеристы Бервика навели их на бегущую испанскую кавалерию.

Откуда им было знать, что там же находится и Лагардер со своими друзьями?!

Земля от упавшего ядра осыпала Шаверни, двух бретеров и баска; лошади их, не слушаясь узды, обезумели и бросились вперед.

Когда всадники наконец остановились, они с ужасом обна­ружили, что Лагардера рядом с ними нет. Конь его с разо­рванным брюхом лежал на земле в луже крови.

Шаверни, спутники Лагардера и все офицеры, включая и самого Бервика, целый час тщетно искали тело Анри.

Королевский Лагардерский остался без командира.

Но Лагардер, как вы уже наверняка поняли, любезный чи­татель, не погиб. Падение наземь с седла лишь оглушило его.

Очнувшись, он быстро встал на ноги, проклиная судьбу, которая позволила Гонзага вновь ускользнуть от него. Ведь гнаться теперь за принцем было бессмысленно… Лагардер не знал, как долго он пролежал без чувств; он полагал, что Гонза­га уже далеко, а Шаверни с товарищами воротились в лагерь.