Александр Никатор - Джим Хокинс на острове с сокровищами

Джим тут же слегка раскатал свой рукав, с солью в нём и махнул им в сторону лица бегущего на него разъярённого старшака.

Чуть соли попало и в глаза Джиму, но основное порошковое облако приняли «иллюминаторы» атакующего и тот, с воплем, присел на пол, визжа и крича что есть силы.

Его противник тут же нанёс сильнейший удар ногой в голову сидящего на корточках старшака и ещё пару, по рёбрам и ноге, когда тот свалился на бок на пол.

Остальные старшие юнги было вскочили на ноги, что бы с помощью захваченного ранее на камбузе судна самодельного оружия поквитаться с оборзевшим совершенно новичком, но тот их предупредил грозным окриком: «Сидеть твари! У меня «пиратская школа», я вас тварей вертеть буду — как хочу!»

То ли внезапное, уже второе к ряду, за сутки, поражение их лидера, то ли напоминание Джимом о том что он многое чего видел в жизни и их не боится — но старшаки немного посопев и поугрожав, всё же согласились: теперь гамаки будут делить поровну между группировками Джима и его противниками, и поочерёдно все будут спать и на полу, без оскорблений или отказов от своего времени там.

Немного пришедший в себя лидер старшаков лишь подскуливал и всё время грозился Джиму отомстить, но его особо уже не слушали.

Все были заняты распределением новых ролей в коллективе: старшаки боялись расправы над собой со стороны «пиратского юнги», как они про себя начали называть Джима, а его сторонники — уже деловито отнимали какие получше гамаки, сговаривались кому в какой очереди их занимать, ночами.

— Это какая то «сорвавшаяся пушка»! — недовольно буркнул кто из старшаков, устраиваясь на ночь на полу.

И тут же получил бросок деревяшкой себе в голову, от младшего из юнг, Клопа, который теперь буквально боготворил Джима, позволившего ему, первый его раз на судне, спать в собственном гамаке.

— Молчи! За такое тебя на части можно рвать! — распсиховался не на шутку малыш и Джиму даже пришлось его утихомиривать.

Оказалось что «сорвавшейся пушкой» — на корабле называют человека неуправляемого, отмороженного, готового на любой, самый дураций или безумный, дикий поступок.

— Как орудие, когда сорвётся со своих креплений и при крене судна ездит по палубе, в темноте давя попавшихся на пути людей или убивая, и калеча их. Если такое случится, по недосмотру бомбардиров, то всё, считай в том месте далее служить нереально — к чёртовой матери лишишься конечности, или тебе кишки, ударом о переборки, выпустит данная махина! — тихо говорил, уже сквозь дремоту, Клоп, поясняя Джиму некоторые аспекты службы, ранее тому неизвестные.

За первую неделю на судне Джим вполне освоился с ролью нового лидера одной из группировок юнг и совершенно перестал опасаться «старшаков». Они конечно могли чем напакостить, но он считал что ребята там подобрались довольно простоватые и если за ними присматривать, периодически устраивая им регулярные небольшие избиения, ничего страшного не случится.

Ещё через несколько дней, внезапно на корабль только что отплывший в море для патрулирования побережья, прибыл срочный вестовой и оказалось что «Саффолк» ждут где то возле Фризии, по причине очередного, бывшего в то время не такими уж и редкими, инцидента с голландскими судами: голландцы, в связи с тем что англичане начали их регулярно теснить в Южных морях, нередко занимаясь официально торговлей — при этом регулярно грабили слабых своих европейских коллег, попадавшихся им на пути в колонии или обратном плавании.

Англия усиливалась и хотя до мощного изгнания французов и голландцев из Индийского океана, по причине революции во Франции и дальнейших войн ей последовавших, оставалось ещё около полувека, конфликты на море с голландцами, уже со времён Кромвеля, повторялись с завидной регулярностью.

Было решено присоединится к флотилии из ещё шести кораблей и начать требовать у портового начальства, в гавани которого по мнению англичан и скрывался странный пиратствующий негоциант — что бы они допустили английскую комиссию по расследованию на берег и для осмотра трюмов подозрительных судов.

Сутки прошли в напряжении. Потом была стоянка возле берега, в паре миль от порта и долгие переговоры.

Во время стоянки и случилась очередная попытка старшаков, ночью, одев на ноги для тишины шерстяные носки, что бы не шлёпать босыми пятками и не стучать по дереву каблуками ботинок, расправиться с Джимом.