Клара Моисеева - В древнем царстве Урарту

Среди хозяйственных помещений дворца внимание ученых привлекли превосходные подвалы. Когда были извлечены тонны земли, перед археологами предстала великолепная кладовая, где в четыре ряда стояли целые глиняные сосуды. Они так хорошо сохранились, что казалось, будто эта кладовая покинута совсем недавно.

Трудно было представить, что этим карасам свыше двух с половиной тысяч лет.

Археологи решили заглянуть внутрь карасов. Это было не легко: все сосуды оказались заполненными землей. Стали осторожно ее извлекать, и вот в одном из крайних карасов маленькая лопатка стукнулась о металл. Теперь нужно было тихонько выгребать землю, чтобы не повредить какой-то неведомый предмет. В глубине караса лежали бронзовые чаши. Они были покрыты толстым слоем зеленой окиси, под которой скрывалась едва обозначенная клинопись древнего мастера.

Стали копать дальше. Под верхними, зелеными чашами лежали сверкающие бронзовые чаши, совсем не тронутые временем. Девяносто семь пиршественных чаш! Время не оставило своих следов на искусной работе урартских мастеров.

Каждая чаша имеет свою клинопись, говорящую о том, какому царю она принадлежала. Каждая чаша обладает своим особенным, серебристым звоном.

Если поставить эти чаши рядом и ударять по ним деревянной палочкой, получается какой-то своеобразный музыкальный инструмент: каждая чаша имеет свой голос. Это очень ценили суеверные урарты.

В те далекие времена люди верили в злых духов и думали, что звон чаш отгоняет их.

На Кармир-блуре раскопали сто пятьдесят два караса емкостью около ста шестидесяти тысяч литров. Вот сколько вина хранилось в двух винных кладовых дворца! Какие же здесь были виноградники? Не возили же из дальних мест такое громадное количество вина!

И на этот вопрос ответили ученые. Вокруг города Тейшебаини были прекрасные виноградники. Они орошались водами реки Ильдаруни.

С высоты Кармир-блура отчетливо виден тоннель, пробитый в базальтовой скале. Это часть подземного канала, который был построен при царе Русе, сыне Аргишти. Канал этот, берущий свое начало у реки Ильдаруни, протянулся на двадцать два километра. Часть его проходит под землей в базальтовой скале и выносит воду реки в соседнюю безводную долину. Уже более двух тысяч шестисот лет существует этот канал, и, как в далекой древности, он и сейчас орошает сады и виноградники Армении. Вы можете пройти вдоль этого древнего канала, созданного замечательными строителями Урарту. По обе стороны его раскинулись цветущие виноградники. Здесь выращивают лучшие сорта винограда, которыми гордятся колхозники Советской Армении.

Неподалеку от этих виноградников, среди развалин древнего храма, была найдена базальтовая плита с клинописью урартского царя Русы, сына Аргишти.

На ней есть такие строки:

«…в долине страны Кутурлини обработанной земли не существовало. По приказу бога Халда я этот виноградник развел, поля с посевами, плодовые сады кругом устроил я там, города я ими окружил. Канал из реки Ильдаруни я провел…»

Этот канал пробит в крепчайших скалах киркой урартских строителей.

Ведь, кроме кирки и молота, урартские каменотесы не имели ничего. Сколько же надо было искусства, мастерства и терпения, чтобы так тщательно, на века, сделать эту сложную работу! И как не гордиться такими предками!

Медленно, с большим трудом раскрывается перед учеными картина далекого прошлого. Каждая находка становится страницей истории. И не только сама находка, но и место нахождения вещи и то, как она лежала, как выглядела, – все важно и значительно для археологов.

Много нужно труда и терпения. Бывало и так, что на протяжении целого лета работы исследователей казались бесплодными, археологи ничего не находили и все же продолжали копать и тщательно просматривали каждую горсть земли, чтобы не затерялась и бусина величиной с булавочную головку.

Знойное лето проходит для археологов в тяжком труде. Солнце жжет немилосердно, на холме все пышет жаром. Но работа так увлекательна, так захватывает, что никто из участников экспедиции не замечает трудностей.

Особенно интересно бывает в тот момент, когда археолог что-то нащупал. Еще неизвестно, что найдено: может быть, это какая-нибудь хрупкая вещь, которая мигом превратится в прах…

Вот появились обломки обгоревшей ивовой корзинки – ее собирают так аккуратно, точно это какая-то драгоценность. А дальше извлечен обгоревший кусок шерстяной ткани – это еще более ценная вещь для археолога. Эту ткань уложат рядом с мотками обгоревшей шерсти, с куском ворсистой, как бархат, материи и веретеном. Постепенно раскроются приемы древнего ткачества, о котором мы знаем только по ассирийским клинописям. В тексте ассирийского царя Саргона, среди перечислений захваченной в Урарту добычи, указано, что воины Саргона увезли из царского дворца Урсы одежды пестрые, алые и пурпурные из шерсти и льна, а также драгоценные ткани с нашивками из золотых звезд.