Милей Езерский: Каменотес Нугри

– На человека придется по два факела, – продолжал Нугри. – Хватит их на два дня, может быть, на три. А потом?

Тинро сказал с раздражением:

– Потом – что боги дадут. А еде и питье мы возьмем у бога и отца Египта.

– Если вы, друзья, находите, что так лучше, делите факелы и разойдемся, – говорил Нугри. – Но боюсь, как бы не стало нам хуже.

– А чем хуже? – спросил Тинро.

– Нашедший дорогу должен будет собирать других. А пока они подойдут, факелы сгорят.

– Жаль, что ты, Нугри, против нашего решения, – сказал Кени. – А ведь каждый из нас будет искать дорогу, – каждый, а не один! И, конечно, кто-нибудь да и найдет!

– А если факелы сгорят и ни один из нас не найдет? – спросил Нугри. – Подумал ли ты об этом?

– Что спорить? Все обдумано! – вскричал Тинро. – Я рад, что мы разойдемся. Мне надоело таскать этот проклятый мешок! Мне хочется поскорее выбраться из этой темноты! Я устал, друзья, ослаб от голода… О, если бы я знал, что ждет нас!

– Ты бы, конечно, не пошел – понимаю! – воскликнул Нугри. – Но для кого мы трудимся и терпим невзгоды? Мы взялись облегчить тяжелую жизнь людей и не должны отступать! Мужайтесь! Подумайте, какая радость для бедняков эти драгоценности! Когда я размышляю об этом, я готов на все: готов жить в темноте, умирать с голоду, бороться с писцами и соглядатаями!

Факел догорал.

Расставаясь с друзьями, Нугри сказал:

– Перекликайтесь почаще. Помните, что один из нас может дойти до выхода.

Друзья удалялись. Нугри смотрел им вслед. Потом, взвалив на спину мешок, он быстро зашагал. Факел чадил потрескивая.

Вскоре Нугри вошел в коридор и спустя несколько минут добрался до заупокойного храма.

Обрадованный, он весело закричал об удаче. Голоса Кени и Тинро глухо донеслись издалека.

– Идите сюда! – звал Нугри друзей.

– Я обессилел, – отвечал Тинро.

– Кени, где ты?

– Я иду, Нугри!

Долго они перекликались. Нугри ждал их. Он проник в покой, где находилась пища, оставленная фараону. Наевшись и напившись, он прилег отдохнуть, но не спал, с беспокойством посматривая на догоравший факел. У него был клубок веревок, и ему пришло в голову прикрепить веревку к колонне.

«Теперь, – думал он, – я смогу во всякое время вернуться к храму».

Разматывая клубок, Нугри шел уверенным шагом вперед. Вот и опускная дверь. Она находилась за выступом, серая, незаметная.

Нугри воткнул факел в песок.

«О боги! Неужели факелы догорят раньше, чем нужно?» думал Нугри, пытаясь поднять дверь.

Дверь, казалось, вросла в землю. Что случилось? Не иная ли это дверь?

Нет, вот щель, оставленная им заранее. Он напряг все силы. Дверь не сдвинулась с места. «Мы заперты», – подумал Нугри и ему стало страшно. Он стал звать Кени и Тинро. Они слабо откликались. Нугри в отчаянии расшатывал дверь. Она не поддавалась. Он сам укреплял ее под надзором писцов, боясь навлечь на себя подозрение. Нугри продолжал расшатывать дверь.

Вдруг посыпался песок и появились щели. Нугри выгреб песок и легко поднял дверь. Что это? Вместо коридора перед ним огромная глыба. Она загораживает проход, касается потолка. Сдвинуть ее невозможно. Нугри недоумевал, как могла такая глыба попасть в коридор. И вдруг понял: рабы спустили ее сверху, а потом их умертвили, чтобы они не разболтали.

«Конечно, это дело рук начальника зодчих», решил Нугри, опустившись на землю.

Голова его работала. Мысли пролетали со стремительной быстротой. Неужели не выбраться из гробницы? Неужели смерть, когда до выхода осталось несколько десятков шагов? А самое главное – мешки с драгоценностями не попадут в руки бедняков! Нет! Он будет бороться до конца. Он сделает все! Он разрушит стену, выберется на волю!

Нугри решил пробить стену коридора рядом с глыбой. Но у него не было инструментов, а товарищи отбились. Общими силами они могли бы сделать это гораздо скорее. Он стал кричать Кени и Тинро. Долго не было ответа. Наконец голос Кени донесся издалека. Он был настолько слаб, что Нугри подумал: «Заблудились они. Пойду им навстречу». Он побежал, ощупывая веревку, проведенную к колонне. У храма он остановился и снова позвал Кени и Тинро. Голос Кени, удалился, а Тинро не отвечал.

– Где ты? Возле каких статуй? – кричал Нугри.

– Возле быка Аписа, – откликнулся Кени.

Это был «священный» бык, почитавшийся египтянами.

– Иди на мой голос! – крикнул Нугри.

– Иду!

Однако голос Кени не приближался.

– Иди в противоположную сторону!

– Не могу. Здесь стена. Я обхожу ее!