А. Мусатов: Костры на сопках

— Взаимные упреки ни к чему не поведут, — заметил Паркер. — Надо действовать совместно.

Капитаны судов доложили о потерях, о том, сколько времени потребуется, для того чтобы привести все в полную исправность. Решили, что в трехдневный срок можно будет закончить все работы.

— Я придерживаюсь своей прежней точки зрения, — сказал капитан Джексон. — Победу можно завоевать, громя противника не только с моря, но и с суши. Надо высадить сильный десант и окружить русские батареи.

Де-Пуант сказал, что на пароходе находится русский военный чиновник, который знает расположение батарей.

Лохвицкого ввели в кают-компанию. Никто не ответил на его поклон, никто не попросил его сесть. Офицеры бесцеремонно рассматривали русского чиновника.

— Сколько орудий в порту? — спросил де-Пуант.

— Шестьдесят, — ответил Лохвицкий.

— Где они расположены? Карта перед вами. Лохвицкий подошел к большой карте и торопливо стал указывать места, где находились батареи.

— Осмелюсь предложить высадить десант в районе Никольской горы. Это наиболее удобное место. Отсюда можно смело двигаться к порту…

Офицеры смотрели на Лохвицкого с плохо скрываемым пренебрежением и подозрительностью. К нему на помощь поспешил Паркер. Он сказал, что к словам Лохвицкого можно отнестись с полным доверием: русский чиновник Лохвицкий давно уже состоит на службе у английской короны.

Де-Пуант после некоторого раздумья проговорил:

— Соображения господина Лохвицкого о месте высадки десанта совпадают с моим мнением… Как только будут закончены ремонтные работы, мы снова пойдем в бой. Командование десантом беру лично на себя.

Лохвицкий чувствовал, что за спиной у него вырастают крылья. Наконец-то с ним считаются, к его мнению прислушиваются!

С помощью мальчиков и Маши Сергей Оболенский привел брата в хибарку Чайкиных.

Настя накормила Николая, напоила горячим чаем, и он окончательно пришел в себя. Узнав, что он среди русских, что рядом с ним его старший брат, Николай заплакал.

— Успокойся, родной! — ласково увещевал его Сергей. — Теперь все будет хорошо!

— Да, да… Но как ты сюда попал?… Я своим глазам не верю!

Сергей вполголоса и пока очень коротко рассказал брату свою историю. Егорушка и Ваня, забившись в угол, жадно ловили каждое слово. В этот день произошло столько приключений, что у мальчиков голова шла кругом.

Неожиданно в хибарку вошел Максутов. Сергей бросился к нему навстречу:

— Поздравь меня!.. Кого я встретил! Брата, Николеньку…

Максутов подошел к Николаю. Они узнали друг друга и крепко обнялись.

— Не ждали Сергея здесь встретить? — вполголоса спросил Максутов у Николая.

— Да… не предполагал. Это удивительно!

Потом пришли Чайкин и старик Гордеев. Узнав лейтенанта Оболенского, матрос так и застыл на месте:

— Ваше благородие! Какими судьбами?… Говорят, что с того света легче обежать, чем от англичан вырваться!

— Спасся почти чудом, — ответил Николай.

— А Сунцов, дружок мой?

Николай опустил голову и, помолчав, рассказал о том, как томились они вместе с Сунцовым в трюме английского корабля, как сегодня матрос мужественно встретил смерть.

— Какой человек был! Я ему всем обязан. Ни жалоб от него не слыхал никогда, ни стонов. Всегда он был бодр, спокоен, умел поддержать товарища. И погиб Сунцов как герой! Вечная ему память!

Долго молчали. Потом Николай обернулся к брату:

— Много думал я в последние дни, Сергей, о твоей судьбе и многое понял. Ты прав, тысячу раз прав! Иного выхода нет. Нельзя жить спокойно, видя, как унижен наш народ, видя кругом столько нищеты и горя…

— Хорошо, хорошо, дорогой, — с волнением ответил Сергей, — мы еще поговорим об этом. А сейчас тебе надо отдохнуть, набраться сил.

— Силушка пригодится, — осторожно заметил Гордеев, с живым интересом прислушивавшийся к разговору братьев. — Еще и враг у ворот.

— Большой урон нанесен порту? — осведомился Николай. — Есть еще силы продолжать борьбу?

Максутов, до сего времени, сидевший в глубокой задумчивости, встрепенулся:

— Урон нанесен немалый… Только нашу решимость драться враг не поколебал. Будем биться до последнего!

Разговор перешел к событиям дня. Максутов рассказал о геройском поведении солдат, матросов, ополченцев:

— Завойко говорит, что только мужество наших людей преградило сегодня врагу доступ к городу…

Гордеев спросил Чайкина, как ему удалось невредимым доставить на батарею порох.