Поль Феваль - Роковое наследство

– Это еще счастье, что ему повстречался Ренье! – продолжала Фаншетта с отчаянным упорством ребенка, которому не дают досказать начатое. – Ты глубоко заблуждаешься, дедушка, если полагаешь, что Ренье для Винсента стал обузой. Нет! Ренье следит за домом, на нем все хозяйство, он учит мою маленькую Ирен читать и писать. Ах! Если бы он мог найти работу, чтобы помочь своему старшему другу! Посмотри! У Винсента даже слезы выступили на глазах; он сегодня говорил мне: «Этот мальчик послан мне Богом. Если б не Ренье, кто бы приглядывал за моей дочуркой? Когда он с ней, я ни о чем не беспокоюсь. Он силен, а главное, смел, как взрослый мужчина. И при этом ласков и заботлив, как самая нежная женщина. Я словно оставляю Ирен со старшей сестрой». Он даже больше сказал: «Я словно оставляю Ирен с родной матерью!» Правильно я передаю, господин Винсент?

Винсент обратил на девушку благодарный взгляд, вслух, однако, произнес:

– Довольно говорить обо мне и моих делах.

– Что вы, что вы, – вставил полковник, – меня чрезвычайно интересует ваша судьба. Фаншетта здесь полная хозяйка, не так ли, сокровище мое? Она, когда хочет, из меня прямо-таки веревки вьет. У меня никого нет, кроме нее, а потому...

– А потому, дедушка, ты хочешь меня выставить, – перебила его девушка, лицо которой светилось умом и добротой. – Я вижу это по твоим глазам. Ну что ж, я буду послушной и тут же исчезну, если вы оба, ты и господин Карпантье, пообещаете мне одну вещь. Не бойся, дед, самая большая жертва потребуется не от тебя. Я хочу, чтобы Ренье поступил в коллеж, а Ирен – в пансион. Договорились?

Фаншетта вскочила со стула, ее розовые губки замерли на высоте дедушкиного лба.

– Договорились, – ответил полковник.

Осыпав голову старика множеством нежнейших поцелуев, Фаншетта спросила:

– А вы согласны, господин Винсент?

– О! Я? – воскликнул тот, и глаза его увлажнились. – Если бы я мог дать своим детям образование...

– Что ж, решено, – с явным нетерпением сказал полковник. – Вели подать кофе, киска, и иди почитай «Робинзона Крузо», пригодится: вдруг попадешь на необитаемый остров! По крайней мере, будешь знать, как сделать зонтик из шкур!

Фаншетта совершенно по-мужски пожала Винсенту руку и исчезла за дверью.

Старик поглубже уселся в кресло, запахнул полы теплого халата и покрутил в задумчивости большими пальцами.

– Скажите, друг мой, – обратился он к Винсенту после продолжительного молчания самым спокойным голосом, – что бы вы сделали, если бы ваша дочь в возрасте моей Фаншетты полюбила бессовестного мерзавца?

– Мерзавца? – вскричал Винсент с неподдельным ужасом. – Чтобы очаровательная Франческа полюбила мерзавца!

Слуга принес кофе.

– Сам бы выпил, – пробормотал полковник. – Прямо-таки волчий аппетит. Я положу вам сахару. Ступай, Джампьетро, нам ничего не нужно.

Лакей удалился.

– Джампьетро – сицилиец. У нас в Катании [5]это значит – Жан-Пьер. В Неаполе имени Жан соответствует Джован. Моего кучера зовут Джован-Баггиста. Мы все немного итальянцы.

Полковник подержал полкусочка сахара над паром, поднимавшимся из чашки Винсента, и повторил свой вопрос:

– Так что бы вы сделали? Винсент колебался.

– Убили бы вы его? – осведомился старик.

Ложка выпала из рук Винсента. Хозяин благодушно рассмеялся.

– Я в былые времена слыл весельчаком, – проговорил он, – любил, знаете ли, пошутить... Пейте кофе, друг мой, пока не остыл. У каждого, разумеется, свои горести и беды. Хотите, я скажу вам правду? Вы затаенный честолюбец, вас распирают изнутри дьявольские желания.

Полковник посмотрел на Винсента в ту минуту, когда тот подносил чашку к губам. Взгляды мужчин скрестились. Винсент вздрогнул.

Старик грыз кусочек сахара.

– На меня это подействовало возбуждающе, – заметил он, – сам знаю, но я и не собираюсь ложиться. Нам с вами предстоит поработать этой ночью.

В глазах Винсента все явственней читался испуг.

– Этого еще не хватало, – неожиданно поддел его полковник. – Неужто я имею дело с трусом?

– Вы говорили об убийстве... – прошептал Винсент. Старик сухо усмехнулся.

– Черт побери! – воскликнул он. – Тот чудак убьет себя сам. Не беспокойся и позволь мне называть тебя на «ты», мне так удобнее. Итак, мы говорили, что поместим малютку Ирен в хороший пансион, а Ренье определим в коллеж. Коллеж и пансион ты можешь выбрать по своему усмотрению, друг мой...

– Как мне благодарить вас, сударь?.. – начал было Карпантье, и вызванный радостным волнением румянец оживил его бледное лицо.