Сергей Наумов - На расстоянии крика

– Ну и шутник вы, Фридрих, – пробормотал Хольц.

– Я вот думаю, зачем сюда пожаловал Скорцени, – невозмутимо отозвался Корн. – Если пить чай, то мог бы...

– Осторожно, майор, – пробурчал из угла Каргер. – Это не вашего ума дело.

В бинтах заклокотал смех.

– Господа, пока есть вино и светит солнце, оставим пикировку.

Рорбах легким движением поправил галстук:

– Не нужно быть пророком, чтобы предвидеть завтрашний день. Нам предстоит долгий путь, господа. Предлагаю идти вместе. В какой-то мере мы знаем друг друга, и это немаловажно...

Рорбах поднял бокал с вином.

"Сухов был прав, – думал Седой. – Крысы побегут с корабля стайками, и, может быть, даже завтра. Появление Скорцени в Аусзее – это сигнал..."

Вечер давно шагнул в ночь, а ресторан гудел, как растревоженный улей. У всех было предчувствие, что ночь эта последняя, что завтра кончится отлаженная цивильная жизнь и начнется другая – горькая и трудная, с ветром и снегопадами, с ночлегом в тесной палатке, с возможной погоней.

Седой ждал, когда компания достаточно охмелеет, чтобы совершить то, что рекомендовал подполковник Сухов. В полночь, чувствуя непривычную тяжесть в голове, он властным жестом подозвал официанта и, тупо глядя ему в лицо, командирским тоном приказал:

– Эти фиалки убрать, принести свежие...

Все удивленно посмотрели на Седого.

– Эти цветы почернели от времени, – мрачно пробормотал разведчик. – Убрать!

– Вам придется исполнить каприз барона Удо фон Плаффена, – пьяно усмехнулся Хольц, – он хозяин стола.

Голова Седого безвольно качнулась. Он казался пьяным даже самому себе. Из ресторана они ушли вместе с Рорбахом.

...Он сидел в мягком кресле перед открытым окном, не зажигая света. И знал, что сквозь ночную темень на него смотрят глаза врагов.

"Я вижу их глаза", – думал Долгинцов. За долгие годы войны он научился различать глаза, полные затаенной или открытой злобы. Такие они были вчера у Хольца за ужином в ресторане. Он хотел казаться улыбчивым и веселым парнем, но его выдали глаза.

"Наверное, и они чувствуют мои глаза тоже, – усмехнулся Седой. – Я не могу скрыть своего презрения ко всей троице. Вот только Лотта... Что-то в ней не так".

Он иногда ловил на себе ее внимательный теплый взгляд. Или ему казалось? Во всяком случае в нем не было враждебности.

"Скорей всего, это игра, чтобы усыпить бдительность, – скользнула ленивая мысль. – Они мастаки на такие представления. Нужно выспаться..."

Седой проснулся ночью от шороха. Открыл глаза и сразу услышал дыхание того, кто стоял в углу комнаты, прячась за шкафом.

"Спьяну чудится черт-те что. Я же помню, как закрыл дверь на ключ, да и сам ключ остался в скважине. В комнате никого не должно быть. Не хватало только галлюцинаций".

И все же он проснулся и почувствовал в полной темноте пристальный взгляд человека. И услышал его дыхание.

"Пистолет. Где пистолет? Ах да, в кобуре. Ремень с кобурой на стуле – не дотянуться. Нужно ждать. Ждать. Ведь так просто убить спящего... Он должен подойти к кровати. Вот тогда..."

Но и человек, затаившийся за шкафом, инстинктом догадался, что Седой проснулся. В лицо ударил сильный сноп света.

– Не шевелиться... иначе пуля. Где оружие?

Яркий свет обжигал, слепил и казался нестерпимо долгим выстрелом.

Седой не раз переживал состояние полной скованности, когда мощная, непреодолимая сила прижимает тебя к земле и все над тобой гудит и свистит от бешено летящего металла, а ты совершенно беспомощен.

И быстро осознав свою беспомощность, Седой спокойно сказал:

– Пистолет в кобуре на стуле...

Свет метнулся но комнате, и разведчик разглядел того, кто каким-то чудом проник в его комнату. Все было обыкновенно в этом человеке: серый плащ, серая шляпа с широкими полями, длинное невыразительное лицо. В его руке чуть подрагивал девятизарядный вальтер.

– Руки... – приказал человек, подхватывая со стула кобуру с пистолетом.

Андрей выпростал из-под одеяла руки. Луч мощного фонарика уперся в пальцы и сделал их белыми, бескровными.

– Где камешек?

– А я думал вы собирались проверять документы, господин грабитель.

Седой сказал это мягко, с легкой издевкой, словно и не видел направленного в его сторону вальтера.

– Двух дырок будет достаточно, барон, – хрипло засмеялся человек в плаще. – Так камешек или две пули?

– Предпочитаю две пули и тебя на виселице, милейший... Чем скорее ты выберешься из моей комнаты, тем больше шансов сохранить шкуру.