Юрий Волошин - Пираты Марокко

– Однако ты, Ивонна, вряд ли отстаешь в этом от меня. Даже намного впереди идешь. Это просто великолепно, что ты у меня такая, моя родная Ивонна. Хорошо бы, чтобы и дочь полностью пошла в тебя. Я так этого хочу!

– Я вижу, ты уже подружился с Мари? Она прелесть, правда?

– О, конечно! Она прелестна, и подружились мы быстро. Правда, Эжен мне в этом сильно помог. Мне так радостно вместе с вами всеми! Сколько раз я мечтал об этих счастливых днях, и вот они наступили.

– Знаешь, милый, скоро я тебе еще кое-что расскажу. Это кое-что тоже будет ужасно интересно. Сам потом оценишь.

– Ты опять меня интригуешь, Ивонна! Сколько же у тебя припасено для меня интересного! Наверное, ты никогда мне всего не сможешь рассказать.

– С тобой приключилось гораздо больше всего необычного, Пьер. И ты тоже многое мне еще не рассказал.

– Сразу всего и не упомнишь, дорогая. Со временем будет рассказано все, что мне удастся вспомнить. Эжен тоже пристает ко мне с расспросами.

– А как он носится с твоим подарком. Я имею в виду ту саблю, которую вы откопали в пустыне. Красивая вещь. Мне очень нравится, но не слишком ли рано Эжену интересоваться оружием?

– Он будущий мужчина, ему без этого просто трудно будет прожить. Век у нас еще слишком жесток. Пусть привыкает.

Следующие дни Пьер находился под впечатлением услышанного. Еще более его занимало то, что Ивонна обещала рассказать. Он пытался к ней подлизаться, но она все откладывала, пока он не пообещал задушить ее в своих объятиях, что и попытался тут же продемонстрировать.

– Ты меня задушишь, Пьер! Перестань, а то дети увидят.

– Дети и должны видеть, как мать с отцом любят друг друга. Это хорошее воспитание для них.

– Я согласна с тобой, но прошу меня все же отпустить. Я задыхаюсь в твоих тисках. Пьер, умоляю, отпусти!

– Отпущу, если ты расскажешь мне, что обещала!

– Ну хорошо, только отпусти, Пьер!

– Это другой разговор, Ивонна. Так я слушаю.

– Пойдем в сад, и в беседке я тебе все поведаю.

– Хитришь, Ивонна! Смотри у меня!

Она рассмеялась звонко и задорно. Пылающее лицо ее призывно светилось, и Пьер, почувствовав толчок нежности и желания, все же последовал в беседку, где снова обнял жену, но теперь уже нежно.

– Успокоился? Теперь готов слушать?

– Успокоиться я не могу, а слушать тебя всегда готов. Рассказывай, Ивонна.

– Так вот. Прошлой, нет, позапрошлой весной я так отчаялась тебя ждать, что решила пойти к гадалке. Та жила далеко в лесу в узкой долине, в уединенном тихом месте, куда и люди почти не заходили. Я узнала о ней совсем недавно и решила поехать разузнать о тебе. Мне говорили, что она всегда говорит правду и никогда не ошибается.

– Где ты узнала о ней, Ивонна? – заинтересованно спросил Пьер.

– Не помню даже, от кого и услышала. Сперва не придала значения, а потом вспомнила. Уговорила Давилу сопровождать меня. С ним поехал наш конюх, и вот мы за день добрались верхами в ту долину.

– И не страшно тебе было? Ведь так далеко пришлось ехать.

– А я взяла с собой тот подарок, что ты сделал мне незадолго до отплытия. Я имею в виду пистолет. Да и мои люди были отменно вооружены и не обделены силой и отвагой. А Давила за меня готов и в воду, и в огонь. Он, как я поняла, сильно и безнадежно влюблен в меня. Он беззаветно предан мне, сделает все, что я велю, не раздумывая.

– Ишь ты какая! Соблазняешь моих людей, да?

– Перестань, не дразни меня, противный! Я же рассказываю, а ты перебиваешь. Прекрати и слушай.

– Продолжай, моя радость. Я внимательно тебя слушаю, мое солнышко.

– Приехали мы – перед нами убогая хижина. Козы пасутся, собака внимательно наблюдает за нами. Большая такая, что я испугалась и не слезла с лошади, хотя и устала ужасно. Куры, гуси барахтаются в пыли и лужах.

Навстречу вышла старуха в опрятных, но сильно старых одеждах. Волосы седые и прямые до пояса. Глаза водянистые какие-то, бесцветные. Нос маленький и совсем не похож на нос гадалки или колдуньи. Но взгляд пронзительный, зоркий, пристальный. Мне сразу стало не по себе. Подошла она ко мне и спрашивает:

– Что, красавица, приехала про мужа своего узнать?

Я так и опешила. Откуда ей знать мои мысли, а она тут же говорит:

– Удивляешься, красавица. Но ты же ехала к гадалке, так что удивляться нечему. Я много чего знаю про людей, но не все могу сказать. Бог не велит. Но ты проходи и не бойся моего Кудлатого. Он только отъявленных воров хватает без спросу, а остальных не трогает. Заходи в хижину, отдохни.