Александр Дюма - Учитель фехтования

Я остановился на пороге, а он приподнялся, с изумлением глядя на меня.

– Здравствуйте, – сказал я, – вы не узнаете меня?

– Боже мой, это вы? вы?!

Он вскочил с кровати и горячо обнял меня. Затем отступил назад и, всплеснув руками, спросил:

– Вы тоже сосланы? И я – причина этому!

– Успокойтесь, – сказал я, – я приехал сюда добровольно.

Он горько улыбнулся.

– Добровольно, в Сибирь?.. Объясните мне, в чем дело, но раньше… скажите мне, как Луиза?

– Могу вам сообщить самые свежие новости о ней.

– Вы ее оставили месяц тому назад?

– Нет, всего лишь пять минут.

– Боже мой, – воскликнул он, – что вы говорите?!

– Истинную правду.

– Луиза?..

– Здесь.

– О святая женщина! – прошептал Алексей.

Прошло несколько секунд, в течение которых Анненков стоял глубоко задумавшись.

– Так Луиза здесь? – переспросил он. – Но где ж она?

– У коменданта.

– Скорей идемте к ней! Право, я с ума сошел: совсем забыл, что живу под замком и не могу выйти из своего загона без разрешения жандармского ротмистра. Дорогой друг, – обратился он ко мне, – сходите за ней, приведите ее сюда, я хочу ее увидеть, обнять. Впрочем, нет, оставайтесь. Ваш проводник сходит за ней, а в ожидании вы все мне расскажете.

Он сказал несколько слов казаку, и тот вышел, чтобы выполнить его поручение.

Я рассказал Алексею все, что произошло с момента его ареста: как Луиза решила ехать к нему, как она все продала, как у нее украли деньги, о нашем путешествии в Москву, о том, как ее приняли его мать и сестры, и закончил описанием наших лишений и опасностей при перевале через Урал.

Анненков слушал меня, затаив дыхание. Время от времени он пожимал мне руку, не в состоянии промолвить ни слова. Несколько раз он вскакивал и подбегал к двери: ему все казалось, что кто-то идет.

Наконец дверь отворилась, но казак вошел один.

– В чем дело? – спросил граф, побледнев.

– Комендант ответил, что вам должны быть известны правила…

– Какие правила?

– Запрещающие ссыльным принимать у себя женщин.

Граф провел рукой по лбу и, подавленный, опустился в кресло. Я и сам с беспокойством смотрел на Алексея, на лице которого отражалась смена обуревавших его чувств. Помолчав, он обратился к казаку.

– Нельзя ли попросить сюда жандармского ротмистра? – спросил он.

– Он был у коменданта в одно время со мной.

– Будьте так любезны, подождите его у порога и попросите от моего имени зайти ко мне.

Казак поклонился и вышел.

– Эти люди все же слушаются вас, – заметил я.

– Да, по привычке, – ответил он, улыбаясь. – Можно ли представить себе более трагичное положение, – продолжал он, – она здесь, в нескольких шагах от меня, а я не могу ее видеть!

– Не сомневаюсь, – сказал я, – что вам завтра же дадут разрешение на свидание с нею. В противоположном случае вы напишите жалобу в Петербург.

– И получу ответ через три месяца. О, вы еще не знаете наших порядков!

Отчаяние, отразившееся на лице графа, испугало меня.

– Ну что ж? – заметил я. – Я готов остаться здесь на целых три месяца.

Анненков посмотрел на меня и улыбнулся.

– Нет, – сказал он, – я не надеюсь, что ее допустят ко мне. Очевидно, есть такой приказ, а против приказа не пойдешь.

– Это ужасно, – пробормотал я.

В это время отворилась дверь, и вошел жандармский ротмистр.

Анненков шагнул к нему навстречу.

– Сударь, – сказал он, – сюда приехала дама из Петербурга специально для того, чтобы повидаться со мной. Она перенесла в дороге тысячи лишений, чуть не погибла. Неужели я не смогу ее увидеть?

– Нет, – спокойно ответил ротмистр, – вы знаете, что арестантам запрещены свидания с женщинами.

– Однако князю Трубецкому это было разрешено.

– Да, – согласился ротмистр, – но ведь то была его жена.

– Ну а если эта женщина станет моей женой, она будет допущена ко мне?

– Ну, конечно.

– О, – вздохнул с облегчением Анненков, точно с плеч его свалилась гора. – Тогда я попрошу пригласить сюда священника, а вас, – обратился он ко мне, – быть шафером на моей свадьбе.

Я обнял его молча, не будучи в силах произнести ни слова.

– Скажите же Луизе, – попросил меня Анненков, прощаясь со мной, – что завтра мы с нею увидимся.

На другой день, в десять часов утра, произошло бракосочетание графа Анненкова с девицей Луизой Дюпюи. В сельскую церковь явились мы с Луизой, а вслед за нами Анненков с Трубецким и остальные ссыльные. Здесь, после долгой разлуки, Луиза и Алексей наконец увидели друг друга и, молча преклонив колена перед алтарем, обменялись одним-единственным словом.