Луи Буссенар: Без гроша в кармане. Среди факиров

Сбор равнялся ста долларам.

Негр рвал на себе волосы с досады, что ваксы у него так мало.

Бессребреник возвратился к своему патрону важно считая шаги. Снеговик хотел в восторге броситься к нему на шею, но джентльмен остановил его.

Негр добросовестно разделил с ним прибыль и сказал:

– Послушайте, заключим союз… мы наживем с вами миллион…

– Вы понимаете по-латыни? – спросил его Бессребреник.

– А что это такое?..

– Жаль. А то я бы сказал вам: non bis in idem [4] Не дважды за одно и то же ( лат .). .

– Что это значит?

– Это значит, что в один день нельзя дважды продать на сто долларов ваксы.

– Да отчего же?

– Прощайте, сэр. Мы квиты.

– Неужели мы не увидимся с вами завтра? – запричитал негр.

– Возможно, что и увидимся. Мудреного в этом нет… Ну да, конечно, я приду сюда завтра.

Почти напротив находился магазин готового платья. Бессребреник зашел в него и купил себе за пятнадцать долларов полную пару из синего шевиота, и тут же, в задней комнате магазина, переоделся в нее. Теперь он больше походил на порядочного человека, хотя у него еще не было ни белья, ни обуви.

Прихватив под мышку газеты, служившие ему для прикрытия наготы, он отнес их в гостиницу коридорному, которому дал за это два доллара на чай. Чистильщик Снеговик немедленно скупил все эти газеты за 10 долларов, считая их талисманом.

На оставшиеся деньги Бессребреник купил себе белье, шляпу, серую блузу, лорнет с дымчатыми стеклами, записную книжку с карандашом, подометр и, наконец, револьвер Кольта. От всех покупок у него осталось шесть долларов; с этими деньгами он вернулся в гостиницу. У подъезда он достал книжку и на первой странице написал: «40 000 000 метров», а на другой странице, напротив этой цифры, – «857», то есть расстояние, которое следовало ему пройти и которое он уже прошел.

Клерк гостиницы мистер Филипп встретил его как старого знакомого и записал в список постояльцев. За комнату с него взяли два доллара, за обед – доллар. У Бессребреника остались, таким образом, три доллара. Тогда он купил себе дюжину сигар с принадлежностями для закуривания и остался с шестью шиллингами и семью пенсами. Отворив окно, он выбросил эти деньги на мостовую и, вздохнув с облегчением, сел в кресло-качалку, покуривая сигару и бормоча:

– Ну, вот! Я теперь опять свободен, опять бессребреник и могу отдохнуть.

Едва он подумал об отдыхе, как в двери его номера зазвенел электрический звонок. Досадуя, вскочил он с кресла и пошел отворять. Вошли какие-то две подозрительные личности, похожие на сыщиков.

– Что вам угодно? – хмуро спросил он.

Один из незнакомцев притронулся к засаленным полям своей поношенной шляпы и представился:

– Я – мистер Пиф, а это мой товарищ – мистер Паф.

Худой, как гвоздь, длиннолицый, крючконосый, с тонким и широким, точно саблей прорезанным, ртом, лопоухий, в длиннополом поношенном сюртуке, мистер Пиф напоминал Дон Кихота, переряженного пастором-расстригой, но глаза у него были холодные и проницательные.

Мистер Паф являл резкую противоположность своему товарищу. Круглый, коротконогий, с огромным животом, апоплексической шеей, грушеобразным красным носом, с двойным подбородком и перстнями на жирных руках, он имел вид обжоры и пьяницы, но взгляд его был исключительно быстр и энергичен.

Обращение обоих, донельзя учтивое, заставляло предположить их неамериканское происхождение: ведь известно, что янки – народ грубый и невежливый.

Бессребреник смотрел на них как человек, желающий поскорее сплавить докучливых посетителей.

Мистер Пиф продолжал своим густым басом:

– Мистер Паф, бывший сыщик… Я тоже… Мы вновь вернулись к нашей специальности за счет мистера Джима Сильвера.

– Да мне-то какое до этого дело?

– Очень большое. Мистер Сильвер поручил нам всюду сопровождать вас.

– Как?.. Что?..

– Для того чтобы следить за точным исполнением пари.

– Вот оно что… Это чтобы у меня действительно не было ни гроша в кармане…

– Именно. За довольно кругленький гонорар мы обязались дать серебряному королю подробный отчет о вашем оригинальном путешествии.

Мистер Паф перебил пронзительным голосом:

– При этом мы не имеем права помогать вам ни в чем.

– Я ни за чем к вам и не обращусь! – вскричал Бессребреник. – Но скажите, пожалуйста: зачем, собственно, вы пожаловали ко мне?

– Очень просто, – отвечал мистер Пиф. – Вы джентльмен выдающийся, и мы вам очень симпатизируем. Так как нам придется ежедневно видеться, то мы сочли своим долгом представиться вам.