Дэвид Гиббинс - Последнее Евангелие

— Так это место у тебя в крови! — вставил Костас. — Похоже, Ховарды участвовали во всех военно-морских операциях, важных для британской истории.

— Если бы все английские семьи знали свои корни, они могли бы сказать то же самое.

— Что еще добавишь?

— Подразделение парашютно-десантных частей Великобритании высадилось на мысе над нами и вынудило береговую оборонительную артиллерию Италии сбросить орудия в море и отступить. Когда мы впервые погрузились здесь, все дно было усыпано снарядами.

Костас потер ладони.

— Вот это мне по душе! Настоящее археологическое исследование. Можно подорваться и рассыпаться, как старый горшок, в любую секунду!

— Давай сосредоточимся на деле. Потом в сапера поиграешь.

Костас улыбнулся, взявшись за шланги баллона:

— Сжать и вставить.

Он плотно защелкнул шланги и проследил, чтобы Джек сделал то же самое.

— Есть! — воскликнул Джек, проверив оборудование. — Готов к погружению?

Костас, наигранно закатив глаза, тяжело вздохнул.

— Дай подумать. В последний раз мы опустились в подводный коридор под джунглями Юкатана и оказались в каком-то, прямо скажем, аду племени майя! А до этого внутри движущегося айсберга. А перед этим в чреве вулкана.

— И что? С тебя достаточно или выдержишь еще разок?

Костас посмотрел на Джека, словно тот задолжал ему тысячу долларов, выдавил измученную улыбку и принялся натягивать гидрокостюм.

— Стоит тебе только приказать…

— Тогда вперед! — скомандовал Джек.

Морис Хибермейер, тяжело дыша, прислонился к стене тоннеля и с ненавистью взглянул на дыру с острыми краями над головой. Нет, он не сдастся! Если бурбонский король Карл Первый Анжуйский смог — а был ведь довольно крупным парнем! — то и он сможет. Морис снова встал на четвереньки, направил луч фонаря на отверстие в стене и подпрыгнул. Каска ударилась о потолок, одежда с треском порвалась, зацепившись об острые выступы. Морис решил устроить передышку. А толку-то! Сидишь тут, как пробка в бутылке! Морис посмотрел сквозь грязные очки на облако пыли, которое поднял в тоннеле. Он все еще не мог поверить в происходящее. Вилла папирусов в Геркулануме, величайшее сокровище Италии! Погребена во время извержения Везувия в 79 году и затем в XVIII веке обнаружена потомками Бурбонов из Неаполя. С тех пор никому не удавалось найти ее. Тут происходит землетрясение, получившее острый международный диссонанс. И вот он здесь! Первый археолог, так близко подобравшийся к вилле и застрявший на полпути из-за собственной полноты. Морис чуть не расплакался от обиды. Можно, конечно, привести бурильную машину с пневматическим приводом и расширить отверстие. Но это приведет к дополнительным задержкам и срыву планов. Они и так уже отстали от графика на две недели. Несколько дней обивали пороги различных учреждений, пока не получили разрешение. Столько драгоценного времени упущено! А еще ему пришлось бросить новую экспедицию на востоке пустыни у берегов Красного моря…

И вдруг Морис увидел.

Дыхание перехватило.

— Боже мой, — прошептал он на родном немецком. — Нет, не может быть…

Морис дотронулся до гладкой поверхности. Морда волка. Сомнений нет. Он опустил руки и замер от изумления.

Бог-стражник мира мертвых.

На серой пятнистой стене тоннеля, прорытого в XVIII веке, образовалась неглубокая полость — не больше фута. Из самой середины выглядывала голова. Черная, покрытая толстым слоем пыли. Но ни с чем нельзя было перепутать заостренные уши и морду, резко выступающую вперед. Тот, кто прошел сквозь тени и спрятался в темноте… Страж покрова, отделяющего смерть от жизни.

Морис неподвижно смотрел в слепые глаза, жирно обведенные черной краской, и вдруг, резко зажмурившись, прошептал имя… Здесь, на пороге неизвестности, невообразимого страха и смерти, те, кто навсегда прощался с жизнью, видели языки адского пламени.

Анубис!

Открыв глаза, Морис заметил три вертикальные строчки иероглифов на груди статуи. Он сразу же определил, что это за текст.

«После смерти человек переходит в иное состояние, деяния его грудами высятся рядом. Существование по ту сторону есть вечность. И тот, кто достиг его без грехов, будет жить по ту сторону подобно богу».

Морис всмотрелся в пустую темному тоннеля, на секунду ему стало безумно жаль людей, которые придавали столько значения потустороннему миру, людей, чьи разрушенные мечты о жизни после смерти стали его царством мертвых. Сколько раз ему казалось, что он создан для определенной миссии, что его истинное призвание как археолога — подарить душам в лимбе [5] Лимб — у католиков пограничная область ада, в которой пребывают души праведников, умерших до пришествия Христа, и души детей, умерших некрещеными. хотя бы видимость долгожданного бессмертия!