Андрей Родионов - Диверсант (СИ)

Я отрываюсь от неуместных мечтаний, и вежливым кивком приветствую одного из влиятельнейших вельмож королевства. На хищном лице нанимателя играет неприятная улыбка. Граф смотрит на меня с нескрываемым интересом, словно кошка на загнанную в угол мышь. "Или как ребенок на новую игрушку", — ехидно шепчет внутренний голос.

— Я повторяю прошлогоднее предложение, — заявляет граф. — Ты поступаешь ко мне на службу, под начало Жака Кера. Если останусь доволен твоим усердием, получишь полное прощение от имени короля. Про то, что выйдешь живым из сегодняшней переделки, хоть и помешал моим планам, даже не упоминаю. Хотя любого другого давно бы вздернул на сук, ворон кормить, — он холодно улыбается, в голосе нетерпение, — Ну что, по рукам?

— А именьице мне вернут? — фыркаю я презрительно.

Гляжу графу глаза в глаза, взор мой тверд, губы кривятся в самоуверенной усмешке. Купить ты меня не купишь, напугать… Ну чем ты можешь меня испугать, французик средневековый, после подземного каменного мешка, а? После года, проведенного в полном мраке и тишине, что назойливо звенит в ушах?

После того, как англичане заживо сожгли любимую? Да делай ты со мной что хочешь, мне все равно. Прошлой ночью я собственной рукой отправил в ад главного палача Жанны, так что на земле меня не держит даже месть. Что смерть тому, у кого мертва душа?

Убить меня очень просто, но я тебе мертвый не нужен. Воинов, тупых и храбрых, у тебя навалом. Свистни, тут же сотня набежит, выбирай не хочу. А вот таких как я — днем с огнем не сыщешь. Я — штучный товар, и заставить меня служить задачка не из легких. Ты же отнюдь не дурак и прекрасно понимаешь, что удержать на службе человека, у которого ничего и никого нет, не так-то просто.

Да стоит на минуту отвернуться всей этой шайке горилл, что напряженно сопят за дверью, прислушиваясь, не раздастся ли команда «фас», как я тут же исчезну, и на этот раз навсегда. Растворюсь в ночи, словно кусок сахара в кипятке. Потребуешь дать тебе рыцарское слово? Так меня ведь лишили не то что рыцарства, но даже и дворянства, к тому же чего стоит слово, вырванное под угрозой смерти? Правильно, и я о том же. Прах на ветру.

Тупик. Вельможе позарез требуются мои опыт и умения, мне же от него не нужно ровным счетом ничего. Глаза б мои их больше не видели, всех этих графьев с маркизами, и прочих баронов с пфальцграфами. Мне даже интересно слегка, что за морковку предложит граф, чтобы я добровольно согласился пойти к нему на службу. Де Плюсси явный прагматик, идеалистов в начальниках тайных служб не держат, неужели будет сулить золото?

Граф молчит, в глазах лед, брови съехались к переносице. Похоже, личный секретарь короля обдумывает, как половчее принудить меня к сотрудничеству. И так как я противник малейших недоговорок, тут же твердо добавляю, дабы окончательно все прояснить:

— Я служил короне Франции, сьер де Плюсси, и работать на одного из вельмож у меня нет ни малейшего желания. Делайте со мной что хотите, но после того, что я перенес, вряд ли вам удастся меня напугать!

— Тогда я предлагаю сделку, — неожиданно произносит королевский секретарь.

— Сделку? — эхом отзываюсь я, саркастически улыбаясь. — И какого же рода?

— Условия те же, вдобавок ты узнаешь одну важную для себя вещь.

— А поподробнее? — говорю я, и в голосе моем звучит нескрываемый скепсис. — Что вы знаете такого, что может меня заинтересовать?

И вот тут, мастерски выдержав паузу, секретарь короля буднично заявляет:

— Я назову место, где содержат некую узницу, которую все полагают погибшей!

Воин, на полном скаку выбитый из седла ударом рыцарского копья, или пропустивший удар булавой в голову испытывает, должно быть, схожие ощущения. Острое чувство нереальности происходящего, сильное головокружение и странная легкость во всем теле. Вновь, как и во время позавчерашнего разговора по коже прокатывает волна пламени, и дергается угол левого глаза.

А нервишки-то шалят, еще полгода подобной жизни, и я сделаюсь полным неврастеником. Начну, чего доброго, бормотать себе под нос нечто неразборчивое, горбиться и шаркать ногами при ходьбе, а на всех встречных и поперечных глядеть с нескрываемым подозрением.

— Вот уж дудки! — твердо говорю я себе. — Теперь, когда в моей жизни появилась определенная цель, я не позволю сбить себя с пути. Землю и небо переверну, а найду любимую!

— Пора — заявляет Жак, — и гляди в оба!

Я легко поднимаюсь на ноги, мышцы как сжатые пружины, на лице уверенная улыбка. Даже самая длинная дорога начинается с первого шага, и каждый мой шаг неотвратимо приближает к долгожданной цели. Где-то там, далеко, ждет меня любимая. Томится в неволе, и ничто не сможет ее сломить, слишком уж много в ней огня. Год назад, на глухой лесной поляне близ замка Болье-лэ-Фонтен я обещал вернуться за ней, и Жанна знает, что я непременно приду.