Андрей Родионов - Диверсант (СИ)

— Разумеется, как преданный вассал короны, я желал бы преподнести в дар своему монарху скромное подношение. Надеюсь, вы им не погнушаетесь.

— Насколько оно скромно? — помолчав, уточняет Карл VII.

— Двадцать пять тысяч золотых экю, — объявляю я, махнув платком.

Я вроде бы и говорю негромко, но в этот момент в зале наступает полная тишина. Все перешептывания, покашливания и шорохи как отрезает. Даже королевские телохранители, больше похожие на каменные статуи, чем на живых людей, поворачивают ко мне головы. Для обычного человека это все равно, что звучно уронить нижнюю челюсть на грудь, по-рачьи вытаращив глаза.

По моему знаку двое крепких слуг, пыхтя и отдуваясь, подносят пузатый бочонок. Толпа перед ними молча раздается в стороны, лица у присутствующих зеленые от зависти. Подтащив подарок к трону, слуги кое-как опускают его на мраморный пол и тут же, поминутно кланяясь, исчезают. Я снимаю крышку, давая королю насладиться видом новеньких золотых экю. Монеты набиты в бочонок плотнее, чем сельдь у исландцев, и глаза его величества алчно вспыхивают. Шах!

— Твой дар принят, — объявляет король, милостиво улыбаясь. — И мы подтверждаем все, что обещал тебе наш покойный секретарь.

— Подготовьте необходимые грамоты и сейчас же вручите их сьеру де Армуазу, — приказывает он упитанному господину в фиолетовом с серебром костюме, навытяжку стоящему за троном.

Угодливо поклонившись, толстяк тут же испаряется. Двое телохранителей, подхватив бочонок с золотом, уносят его куда-то за трон. Карл VII озаряет придворных широкой улыбкой, день у него явно задался.

Но вместо того, чтобы с поклоном отступить в сторону и затеряться в толпе лизоблюдов и прихлебал, я остаюсь на месте.

— Что-то еще, шевалье? — вздергивает левую бровь король.

— Да, ваше величество, — звучно заявляю я. — Я бы хотел жениться.

Карл VII еле заметно вздрагивает, с недоверием переспрашивая:

— Жениться?

Похоже, в данный момент его величество переживает дежавю. Каких-то три года назад в этом самом месте мы вели очень похожий диалог. Вот и королева отложила неизменную вышивку, глядит на меня с веселым недоумением. Фрейлины перешептываются, бросая острые взгляды. А граф Танги Дюшатель, по-прежнему крепкий, как столетний дуб, и бровью не повел, но в глазах пляшут озорные искры. И тут, подскочив на троне, его величество выкидывает удивительный кунштюк. Уставив на меня указательный палец, Карл VII кричит:

— Так это ты! Это был ты, не отпирайся!

— О чем вы, сир? — спрашиваю я кротко.

На несколько долгих мгновений мы наши взгляды встречаются. В глазах короля ярость сменяется холодной угрозой. Сжав челюсти, он бросает быстрый взгляд на графа Дюшателя, глава личной охраны на месте, и его величество коротко кивает. Так, пока дело не вышло из-под контроля, я должен немедленно вмешаться.

— Я не успел сказать, ваше величество, — гладко продолжаю я. — Моя избранница — сирота, но девушка честная и набожная. И так как она простого рода, сир, из обычной крестьянской семьи, то я прошу вашего дозволения на наш брак.

— И женишься ты, надо думать, по большой любви? — ядовито интересуется король.

— Вот тут вы абсолютно правы, — говорю я. — И так как родителей у моей невесты нет, то верхом мечтаний для нас, сир, стало бы, согласись вы быть на нашей свадьбе посаженным отцом.

Я улыбаюсь с видом, простодушным до неприличия. Звучно хлопаю себя по лбу, с доброй улыбкой признаюсь:

— Совсем запамятовал, на востоке, где я последнее время имел честь обретаться, в ходу удивительный обычай. Там приданное дает жених, чему родители невесты бывает весьма рады. Вот и я хотел бы уточнить, можно ли заносить бочонок с приданным, или вы все же не окажете мне чести?

Король молчит, брови сдвинул к самой переносице, глаза скрылись за нависшими бровями, руки скрестил на груди. Короткий взгляд влево, и супруга, склонив голову, что-то шепчет ему на ухо. Выслушав, киком подзывает начальника охраны. Граф Дюшатель с каменным лицом бросает несколько слов. Придворные, стараясь проделать все как можно более незаметно, вытягивают шеи, от напряжения уши у некоторых забавно шевелятся. Со стороны они удивительно похожи на жирафов, но граф — опытный царедворец, а потому его слышит только король.

Разумеется, Карл VII отлично понимает, о чем я его спрашиваю. И, наряду с чувством облегчения, что беглянка все-таки нашлась, он серьезно озадачен. С одной стороны хорошо, что сестра не в руках у неких враждебных трону сил, ну а с другой — Жанна все-таки выбралась на свободу. А между французами и англичанами, похоже, существовало на ее счет некое совместное решение.