Денис Субботин - Ларец Самозванца

— Марек, пан Роман велел тебе… О! А! Зарина?!

Зарина — бледная, напряжённая, сидела на ложе — уже одетая. Впрочем, ни рубаха, ни распущенные смоляные волосы не могли укрыть кроваво-багряного засоса, занимавшего всю правую сторону шеи. И уж тем более ничто не могло укрыть распухших от долгих и страстных поцелуев губ. Не ошибёшься.

Так значит, я — увалень! — горько подумал Яцек. — И дурак… Ну, что ж…

— Зарина, а что ты здесь делаешь? — изумлённо спросил он, с удовлетворением отметив, как покраснела девушка, как опустил глаза Марек. — Ой, а вы что…

Он как бы случайно наткнулся взглядом на развороченное ложе, потом уставился на засос…

Зарина, несомненно, чувствовала себя неуютно, она поспешно перекинула волосы направо, закрывая синяк.

— Ну, Марек! — радостно завопил Яцек. — Ну, сукин ты сын!!! Ты всё же добился своего?! Вот тебе и телёнок безмозглый…

Быстрый взгляд, который Марек бросил на Зарину, был полон обиды.

— Я никогда не говорила, что он — безмозглый, Яцек! — сердито сказала Зарина. — Нечего вымещать свою досаду на нас. Марек оказался быстрее и настойчивее, он и получил приз. А ты слишком долго раздумывал!

— Ну, так я его и поздравляю! — весело сказал Яцек, с трудом сдерживая рыдание. Он всё же надеялся, что голос его не дрожал.

Видимо, не дрожал, потому что Марек больше не желал чувствовать вину, и голос его был полон ярости:

— Зачем ты пришёл, Яцек?

— Я-то? — удивился Яцек. — А разве я не сказал? Тебя пан Роман зовёт! А тебя, Зарина, твоя госпожа! И притом — срочно! Оба грозны и гневны!

Удивительно, но оба нисколько не испугались. Наоборот, они, разя Яцека в самое сердце, взялись за руки и, воркуя как голубки, медленно пошли к лестнице. Что оставалось Яцеку? Да только плестись позади. Ларца он так и не заметил…

— Госпожа, как ты хороша! — воскликнула Зарина, когда был вылит двадцатый кувшин горячей, почти раскалённой воды и распаренное тело Татьяны проступило сквозь клубы пара.

Она немного покривила против истины, но все недостатки боярыни — синяки и ссадины на самых интересных для мужчин местах должны были когда-нибудь сойти…

На взгляд Зарины, истинной татарской женщины, боярыня была чересчур худощава. Да вроде бы и на Москве больше любили женщин пышных, даже дородных… Но то — на Москве. Видимо, пан Роман был иного мнения… Ну и пусть его!

— Ты где так долго пропадала? — уже вполне добродушно, совсем по-другому, чем вначале, справилась госпожа, потягиваясь и красуясь перед сокровищем из Богемии — большим, в половину человеческого роста, стеклянным зеркалом, найденном где-то в закутке услужливым Яцеком. — Неужто у вас с Мариусом что-то может быть?

— Госпожа… — замялась Зарина. — Госпожа, дозволь мне просить тебя о милости!

— Только не говори, что просишь у меня разрешения выйти замуж! — легко обронила Татьяна. — Не поверю, что Марек настолько прельстил тебя! Сама же его телком безмозглым называла!

— Только при нём этого не говори! — быстро сказала Зарина. — Он обидчивый — жуть просто!

— С каких это пор тебя стало волновать… — боярыня сама оборвала себя и медленно обернулась, изумлённо вскидывая брови. — Что?! Зарина, от кого-кого, но от тебя я никак этого не ожидала!

Зарина с изумлением отметила, что ей совершенно не стыдно и — более того, обидно за Марека.

— А что? — как будто со стороны услышала она свой голос. — Марек — благородных кровей и неглуп к тому же. Я думаю, он подходит мне… А что моложе на три года… Так ведь не на десять же!

Татьяна сокрушённо покачала головой, но когда Зарина вознамерилась поинтересоваться, какими её словами она недовольна, сама жалобно сообщила:

— Пахну! Всё равно пахну грязью! Господи, доколе?!

Зарина виновато развела руками… Ну а что, и впрямь-то, хотела боярыня, если мыться пришлось синей глиной? Отличное средство отчищать грязь, но вот бороться с пропитавшей кожу и волосы грязью ей не по силам. Уж они и песочком пробовали, и воды не жалели… Да Бог с ней, с вонью! Вряд ли нанюхавшийся в болоте пан Роман почует разницу… если вообще в состоянии будет прийти к своей возлюбленной сегодня вечером.

— Так что, ты всерьёз решила связаться с Мареком? — неожиданно вновь сменила тему госпожа. — Хорошо, коли так… В конце концов, это значит, что ты останешься со мной и дальше, а не уедешь куда-нибудь за тридевять земель… Ведь ты — единственная, кому я могу доверять!

Зарина могла бы быть польщена… если бы намерения её госпожи не расходились в корне с её намерениями. Нечего и говорить, что она была крайне молчалива. Татьяна так и не дождалась от неё благодарности… А ведь она на них рассчитывала!