Лорен Уиллиг - Загадка кольца с изумрудом

Покрепче ухватив тяжелую ношу, я вошла в лифт и поднялась мимо кафе с яркими стульчиками и мимо унылой закусочной на четвертый этаж, где потолок гораздо ниже, а туристы боятся показываться. Впрочем, «боятся», скорее, неверное слово — здесь для них просто нет ничего интересного.

Махнув пропуском перед носом дежурного охранника, я вошла в зал рукописей и с облегчением плюхнула свое добро на излюбленный стол. Человек спереди, изучавший в ярком свете лампы средневековый труд, метнул в меня сердитый взгляд. Деланно улыбнувшись в знак извинения, я принялась по порядку вынимать из пакета ноутбук, шнур, адаптер, блокнот и привычными движениями раскладывать их вокруг подставки для рукописей, высившейся посреди стола. Мне столь часто доводилось бывать здесь, что обустраивать рабочее место вошло в привычку. Ноутбук я поставила справа, наклонив экран лишь слегка, чтобы не заглядывали любопытные, слева положила блокнот, на него — карандаш. А пакет с телефоном, кошельком и запретной книжкой запрятала подальше под стол, но так, чтобы время от времени касаться хрустящего пластика ногой и убеждаться, что мои денежки не стянул какой-нибудь нахальный вор, проникший в зал под видом ученого.

Застолбив таким образом рабочее место, я пошла к справочному компьютеру в конце зала. Да, теперь ясно, кто называл себя Розовой Гвоздикой, но маловерам из диссертационного совета еще нужно доказать, что все приписываемые великому шпиону подвиги совершены не кем иным, как мисс Джейн Вулистон. Не исключалась, впрочем, и вероятность того, что она лишь выдумала это прозвище и передала другому, как страшный пират Роберте. Сама я, прочтя не одно письмо Джейн, и вообразить не могла, что ее дело продолжил иной человек — едва ли ей повстречался второй такой же смельчак и обладатель столь же острого ума. Тем не менее не одного, так другого ученого из совета эта мысль непременно посетит. Тогда на меня мигом накинутся и засыплют обескураживающими вопросами, а чтобы давать ответы, нужны факты. Диссертантам неизменно приходится бороться: опровергать несчетные предположения, статьи в учебных журналах, основанные на неверных данных, терпеть язвительные замечания по поводу своих соображений и методов. Словом, готовиться придется основательно.

Бегло ознакомившись на прошлых выходных с материалами из библиотеки Колина, я узнала, что Джейн отправили в Ирландию, где назревало новое антианглийское восстание. Патриотический пыл ирландцев разжигали французы в надежде подорвать мощь Британии. Я шла верной дорогой! Подавить мятеж в 1803 году удалось не без помощи Розовой Гвоздики. Впрочем, никаких подробностей раздобыть не посчастливилось. Сказать наверняка, что Джейн ездила в Дублин, я не могла — официальные источники объясняли неудачу повстанцев злоключениями и промахами, не подвигом ге- роя-шпиона.

К тому же, согласно документам Селвиков, в Ирландию послали не только Джейн. Джеффри Пинчингдейл-Снайп, второй человек в командовании Лигой Пурпурной Горечавки, также получил соответствующий приказ из Военного ведомства. Искать в документах Британской библиотеки упоминания о Джейн не имело смысла. Может быть, стоит подробнее ознакомиться с историей лорда Пинчингдейла? Эта мысль пришла мне на ум, как только я прочла бумаги в доме миссис Селвик- Олдерли. Осуществить задумку надо было хотя бы ради того, чтобы дополнить главу в диссертации, посвященную тайной работе Лиги.

Однако всерьез поработать с архивными документами не удалось — я срочно уехала в Суссекс.

С Колином.

Я нечаянно нажала на клавишу, и компьютер издал истошный гудок. Прочие посетители, само собой, еще пуще разозлились на меня, зато я вернулась из царства грез в явь.

Ну что ж… Я распрямила спину и забарабанила по клавишам. «Пинчингдейл-Снайп». Данных нет. Знакомая история. Я только тем и занималась, что впустую рылась в архивах, пока но счастливой случайности не вышла на Селвиков. По-видимому, все возвращалось на круги своя. Настраиваясь на привычный лад, я терпеливо ввела просто «Пинчингдейл». Четыре ссылки! Три из них, к сожалению, указывали на труд по ботанике, написанный в восемнадцатом веке садоводом Пинчингдейлом, а в последней речь шла о некоем сэре Мармадьюке Пинчингдейле, что жил двумя столетиями раньше, чем надо, тем более что звали его отнюдь не Джеффри. Вряд ли кто-то спутал бы два столь разных имени, будь они даже написаны с ошибками и неразборчивым почерком.

Проще всего было вновь связаться с миссис Селвик-Олдерли, теткой Колина. Даже если нужных материалов не нашлось бы в ее личном собрании старинных бумаг, она могла дать дельный совет — подсказать, от чего оттолкнуться. Но очень уж скользкой казалась эта дорожка: от звонка миссис Селвик-Олдерли было рукой подать до звонка Колину. Беспокоить его родственников и хитростью выведывать, где он, — что может быть унизительнее? Нет, я не из таких.