Лорен Уиллиг - Загадка кольца с изумрудом

Она посмотрела на мужа. Погрузившись в мысли о тюльпанах и предательстве, он рассеянно смотрел в окно. Конечно, ума и рассудительности доставало и ему, но к ним примешивалось кое-что еще, и в сравнении с Воном Джефф казался куда более человечным. Быть может, то была ответственность. Совесть. Осознание, насколько хрупка жизнь, в том числе и его собственная. Это качество не обсуждают философы, его невозможно разложить на части и обратить в теорему. Оно просто есть и все. Потому-то Джефф и женился на девице без приданого и из обычной семьи, как только потребовали обстоятельства. Он выполнил свой долг, невзирая на то, что обстоятельства, по его мнению, подстроила сама девица. От этого редкого качества зависела бы и судьба Мэри, если бы ей удалось сбежать тогда из отцовского дома.

Вон в подобном положении наверняка повел бы себя иначе. Решил бы: раз она настолько глупа, пусть терпит заслуженный позор.

Звук копыт зазвучал по-иному — экипаж свернул с Кейпел-стрит и въехал на мост через Лиффи. Отражение фонарей в черной воде походило на сторожевые башни затонувшего города.

Летти поежилась, и не только оттого, что с приходом ночи изрядно посвежело. Вид недвижимой воды, замороженной фонарным светом, леденил душу. Протянув по привычке руку, она вспомнила, что плаща нет. Поспешно покидая театральную ложу, она оставила его вместе с ридикюлем. Тогда ей было жарко, большей частью от ярости.

Джефф заботливо заглянул ей в глаза:

— Вам холодно?

Летти потерла руки, покрывшиеся мурашками.

— Немного.

— Тогда сделаем вот как. — Рука, коснувшаяся ее плеча, на сей раз определенно что-то замыслила. Джефф обнял жену и притянул к себе. Тепло, исходившее от него, согревало лучше, нежели камин зимним вечером.

— Какая несправедливость! — пробормотала Летти. — Вы одеты гораздо теплее меня.

Прядь ее волос упала ему на нос. Он чихнул, убрал прядь в сторону и усадил жену поудобнее.

— Поговорим о несправедливости в полдень, когда вам в вашем муслине будет легко и уютно, а я буду изнывать от жары.

— Могу дать вам взаймы зонтик от солнца, — предложила Летти, прикрывая зевок. — Если хотите, еще веер.

— Представляю, что станет с моим добрым именем. — Когда Джефф говорил, она чувствовала движение его груди, еще не слыша голоса.

— М-м-м… — Ее больше интересовало его тепло, нежели слова. Шерстяная ткань мужского сюртука оказалась мягче, чем можно было предположить, и совсем не царапала щеку, лишь края галстука то и дело касались носа.

Летти отодвинула голову к рукаву, подальше от накрахмаленных частей костюма. Она чувствовала удивительное умиротворение, готовая в любое мгновение провалиться в глубины сна.

— Удобно? — спросил Джефф.

— М-м-хм-м… — Летти попыталась бороться со смыкавшимися веками, но бесславно проиграла.

Убаюканные покачиванием кареты и теплом Джеффа, ее мысли поплыли назад, к событиям и тревогам минувшего дня. Черные тюльпаны, золоченые перила, тело Эмили на полу… Вон, обменивающийся многозначительными взглядами с Джейн в склепе у церкви Святой Вербурги… Что, если Джейн заблуждается? Не сам ли Вон убил Эмили?.. Черные волны волос на полу, совсем таких, как у Мэри… Перед глазами возник призрачный образ сестры. «Мэри, кто тебя звал?»

Собственные руки, холодные и в крови, как у леди Макбет… Мэри явилась, потому что сама того пожелала, но самое страшное — она нимало не печалилась. Летти крепче прижалась к Джеффу, в изумлении наблюдая, как Мэри, вдруг обернувшись Воном, пустилась танцевать гавот на пару с миссис Понсонби в зале, где гуляло эхо и стояли лесом гигантские цветы, вырезанные из камня. Цветы, негромко жужжа, выводили мелодию, которая покачивалась взад и вперед, взад и вперед…

Джефф, разрабатывая планы и продумывая, чем заняться завтра, тем не менее сразу заметил, когда дыхание Летти зазвучало медленнее и умиротвореннее. Удивительно, но он ни на миг не забывал о ней и мог с точностью сказать, когда именно она уснула, где расположена на ее лице каждая веснушка, вспомнить во всех подробностях их последний разговор. Особенно ту его часть, где речь шла о гордости.

Он посмотрел па жену. Растрепанные волосы скрывали лицо, и в неровном свете фонаря виднелся лишь кончик веснушчатого носа. На черной ткани платья маслянисто поблескивало зеленое пятно — крошечный пруд, скрытый ветвями от солнца.

Прикоснувшись к камню, Джефф вспомнил, с какой тягостной неприязнью всего месяц назад надевал это кольцо Летти на палец. С тех пор, казалось, минула вечность, и вовсе не с ним это происходило, а с кем-то иным. С человеком неблагоразумным, самовлюбленным, не видящим дальше собственного носа, подумал он, осторожно прикасаясь подбородком к макушке Летти. От ее волос приятно пахло ромашкой, как в старом саду Сибли-Корт летом.