Робер Гайар - Мария, Владычица островов

- Вы правы, Мария, но если уж у вас такая прекрасная память, напомните мне, что я сказал, когда мы прощались в Дьеппе? - По выражению ее глаз он понял, что она помнит. Жак продолжал:- И это правда. Я никогда не смогу полюбить другую женщину. Я не обманывал вас...

Она стиснула его руку...

- Тш-ш! - сказала она приглушенно, - мы уже слишком долго вместе, это могут заметить. Пора расставаться.

- Еще немного, - хрипло сказал Жак, - я был идиотом, Мария. Я был неправ... Моя семья ничего не стоит по сравнению с вами! Вы не должны выходить за Сент-Андре. Это совершенно невозможно.

- Ну пожалуйста, - попросила она.

- Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помешать этому браку. Я все еще люблю вас, Мария. Я понял. Теперь я сделаю выводы. Я вам обещаю.

- Вздор!

- Послушайте, Мария. К завтрашнему вечеру я продумаю план. Давайте встретимся здесь в это же время.

Она, конечно, любила его; она поняла это, как только его увидела. И все меркло по сравнению с этой любовью: Сент-Андре как будто перестал существовать.

- Вы придете? - не отступал Жак.

Она вскинула на него глаза.

- Да, - последовал короткий ответ.

- Жак, - настойчиво сказал Пьер, - мне нужна тысяча ливров. Можешь одолжить?

- Тысячу ливров! Ты много просишь, Пьер. Ты, наверное, проигрался и влез в долги.

- Не то, чтобы в долги... но, пожалуйста, дай мне тысячу ливров. Я потом тебе все объясню.

- У меня при себе нет таких денег, - твердо сказал Жак, - а кроме всего прочего, я не собираюсь одалживать тебе деньги, пока ты не скажешь мне, на что они пойдут.

Молодой Водрок раскис; он совершенно утратил контроль над собой, и Жаку следовало бы его приструнить, но он был настолько окрылен надеждой, что не мог: он думал о Марии, о ее любви, о ее обещании, и ему хотелось любить весь мир.

В кошельке было пять или шесть сотен ливров, больше половины того, что просил Пьер, но так ли срочно ему необходимы эти деньги?

- Жак! Дай мне тысячу ливров, - снова заныл брат.

- У меня нет с собой столько денег.

- А сколько у тебя есть?

- Около пятисот ливров. Это приличная сумма, мне бы хватило ее до конца года!

- Пожалуйста, дай мне!

- Дьявол тебя дери, Пьер! Ты уже не ребенок! Что ты собираешься делать с пятью сотнями ливров? Проиграть их в карты?

Пьер помрачнел.

- Пойдем туда, где нас не смогут подслушать.

Они оказались на том самом месте, где всего несколько минут назад Жак и Мария вспоминали прошлое и составляли планы на будущее.

- Я слушаю, - сказал Жак.

- Ты знаешь, что сегодня вечером мы бросили друг другу вызов - я и виконт де Тюрло. Ну и... я проиграл... я действительно сразу начал сильно проигрывать, а потом его неизменная удача показалась мне подозрительной...

- Ты думаешь, Тюрло жульничает?

- Я внимательно смотрел на его руки, но не смог его поймать.

- Значит, ты ошибаешься. Смотри, Пьер. Ты уже завоевал себе репутацию неудачливого игрока... Это было бы весьма суровое обвинение против Тюрло, к тому же без доказательств... Не забывай, он один из лучших фехтовальщиков.

- Я прекрасно понимаю это... Но, ради Бога, выслушай меня. Я еще не закончил. Когда у меня кончились деньги в кошельке, я стал рыться по карманам в поисках какой-нибудь завалявшейся монетки. И что ты думаешь, я там обнаружил? Игральную карту!

- Карту?

- Карту. Совершенно очевидно, Жак, - меня собирались опозорить. В подходящий момент Тюрло закричал бы: "Водрок жульничает!" Потом меня попросили бы вывернуть карманы, а тут и карта!

- Ты отдаешь себе отчет, куда тебя втянули?

- Поэтому я и прошу у тебя взаймы эти пятьсот ливров. Я буду опять играть и теперь уже найду доказательства, что виконт жульничает.

- Тебя здесь не любят, - сказал Жак, - и я должен предупредить, что есть люди, которые были бы рады устроить тебе неприятности, я точно знаю. Тюрло, как известно, бьется насмерть. А ты еще слишком молод для дуэлей.

Водрок вздрогнул: он понял, что скрывается за словами брата.

- Жак! Я никогда не потерплю, чтобы ты дрался из-за меня на дуэли - я сам справлюсь с Тюрло!

- В таком случае, - холодно сказал дю Парке, - придется проглотить обиду. Я сохраню свои деньги, а ты перестанешь картежничать.

Пьер снова начал ныть:

- Пожалуйста! Предоставь все мне, прошу тебя! Я тоже способен постоять за честь семьи. Брат, ты не пожалеешь, если доверишься мне.

После этого дю Парке отдал ему свой кошелек, и они решительно направились через зал к столу, где Тюрло заканчивал свою игру. Как только виконт завидел Пьера, он улыбнулся своей иронической улыбкой и насмешливо сказал: