Джин Ауэл - Долина лошадей

– Эйла, для меня – огромное удовольствие дарить тебе Радость, и, если мы поменяемся с тобой местами, я вряд ли смогу испытать еще большее наслаждение.

– Тебе при этом будет плохо?

Откинув голову назад, Джондалар расхохотался и обнял ее. .Эйла улыбнулась, хоть и не поняла, что его так развеселило.

– Что бы ты ни делала, мне вряд ли станет плохо, – сказал он и, проникновенно глядя на нее синими глазами, добавил: – Я люблю тебя, женщина.

– Я тоже люблю тебя, Джондалар. Очень люблю, когда ты улыбаешься и вот так смотришь на меня или смеешься. Никто из членов Клана не мог смеяться, и мой смех был им неприятен. Я больше никогда не стану жить среди людей, которые не смеются и не улыбаются.

– Ты должна как можно чаще улыбаться и смеяться, Эйла. У тебя такая красивая улыбка. – Услышав его слова, она невольно улыбнулась. – Эйла, ах, Эйла, – проговорил он, а затем прильнул губами к ее шее и принялся ласкать ее.

– Джондалар, я люблю, когда ты ко мне прикасаешься и целуешь меня в шею, но я хочу узнать, что доставляет тебе удовольствие.

Он тихо усмехнулся.

– Мне трудно сдержаться – ты так желанна, Эйла. А что доставляет удовольствие тебе? Делай так, чтобы тебе было приятно.

– А тебе это понравится?

– Давай проверим.

Эйла легонько толкнула его, и он лег на спину. Затем она склонилась над ним и принялась целовать его, раздвинув его губы языком. Он отвечал на ее ласки, стараясь сдерживаться. Эйла легонько провела языком по его шее и почувствовала, как он задрожал. Она взглянула ему в глаза, проверяя, все ли в порядке.

– Тебе приятно?

– Да, Эйла, очень приятно.

Он сказал правду. Ее робкие ласки разожгли в нем небывалую страсть. Ее легкие поцелуи обжигали его кожу словно огнем. Она держалась неуверенно, как неопытная девушка, которая уже достигла зрелости, но еще не прошла через Ритуал Первой Радости, а потому казалась наиболее желанной. Столь нежные поцелуи разжигали в мужчинах буйную, неуемную страсть и казались более сладкими, чем самые изысканные ласки взрослой женщины, ведь запретный плод всегда вызывает наиболее сильное влечение.

Любая из женщин была более или менее доступной, но к девушке до совершения обряда Первой Радости никто не имел права прикасаться. Уединившись с мужчиной в темном углу пещеры, такая неопытная девушка могла свести с ума любого – хоть молодого, хоть старика. Больше всего на свете матери боялись, как бы одна из их дочерей не вступила в период зрелости вскоре после Летнего Схода, поскольку следующего пришлось бы ждать очень долго. Многие девушки к моменту совершения Ритуала Первой Радости уже умели целоваться и ласкать мужчин, и Джондалар знал, что для некоторых из них Радость оказывалась далеко не первой, хотя всякий раз умалчивал об этом, чтобы не позорить девушек.

Он знал, как привлекательны неопытные девушки, – отчасти поэтому участие в совершении обряда Первой Радости доставляло ему такое удовольствие, – и теперь он обнаружил такую же привлекательность в Эйле. Она поцеловала его в шею. По его телу пробежала волна дрожи. Он закрыл глаза и тихо застонал от наслаждения.

Эйла снова склонилась над ним, ее губы заскользили по его телу, спускаясь все ниже и ниже. Она почувствовала, как все более и более сильное возбуждение охватывает ее. Джондалар застонал, испытывая сладостную муку, чувствуя, как от ее прикосновений огонь пробегает по его телу, как внутри у него все словно тает. Она принялась целовать его в пупок, и, не в силах больше сдерживаться, он приложил ладонь к ее затылку и легонько подтолкнул ее. Его разгоряченный мужской орган оказался рядом с ее щекой. Эйла прерывисто дышала, легонько постанывая. Бросив взгляд на Джондалара, она спросила:

– Джондалар, ты хочешь, чтобы я…

– Только если ты сама этого хочешь, Эйла.

– Тебе это будет приятно?

– Да, мне это будет приятно.

– Я хочу.

Ощутив прикосновение ее теплого влажного рта, он застонал. Язык ее все время двигался, ощупывая впадины и выпуклости, прикасаясь к тонкой нежной коже. Убедившись в том, что ее действия доставляют Джондалару удовольствие, Эйла почувствовала в себе уверенность. Она испытывала такое же наслаждение, как и он, а вдобавок ей было очень интересно. Она снова легонько провела языком и услышала, как Джондалар негромко вскрикнул, а затем почувствовала, что из ее тела сочится теплая влага.

Язык ее задвигался еще быстрее.

– О Дони! – воскликнул Джондалар. – Эйла, Эйла, и где ты только этому научилась?