Андрей Мартьянов: Наследник

– Стой! – заорал Гуго де Кастро, уловив недовольный взгляд капитана, и спрыгнул с козел крытой повозки. Мощные фландрийцы надвигались прямо на него, тяжело грохоча копытами по деревянной мостовой. – Стой! Служба прево Парижа! Именем короля!

Один из двоих возниц натянул вожжи, коняги фыркнули и остановились. Марсиньи сумел разглядеть в факельной полутьме, что нахальные хозяева телеги облачены в черное – длинная одежда, наподобие блио. И мечи на поясах – ничего себе! С каких это пор благородные дворяне развозят сено?

– Тебе что, приказ канцлера неизвестен? – начальственным басом взревел Гуго, быстро подходя к вознице.

Капитан поморщился. Почему на нарушителей благочиния обязательно надо орать так, что пыль на дороге поднимается? Сам Марсиньи повышал голос крайне редко – отчасти потому, что характер такой, отчасти оттого, что понимал: любой преступник более опасается не громогласного стража закона, а тихой, но угрожающей и многозначительной речи. Пускай уж господа сержанты орут на лавочников и пугливых обывателей…

– Кто такие, откуда!? – продолжал надрываться Гуго, но внезапно осекся, резко сбавив тон. О чем он далее разговаривал с владельцем воза, Марсиньи не слышал.

– Мессир капитан, вам лучше подойти. – Де Кастро обернулся. Голос почему-то немного смущенный. Марсиньи сплюнул, кивнул второму Гуго, чтоб глаз не спускал с повозки, куда заперли схваченных злодеев, и направил коня в сторону громадной телеги. Что такого опять случилось?

– Арно де Марсиньи, служба короля, – бросил капитан незнакомцу в черном, и вдруг заметил, что платье человека украшено донельзя знакомым символом. Из-под распахнутого на груди тяжелого суконного плаща проглядывал нашитый на груди алый восьмиконечный крест.

– Фюстель де Бевер, брат-рыцарь Дома ордена Храма, – слегка поклонился в ответ черноплащный. – По поручению Жерара де Вилье, командора Франции!

Слово «командор» было сказано по-латински: «preceptor firmiter», что означало «бессменно начальствующий». Ничего не скажешь, громкое имя. Командор всей Франции, по меркам тамплиеров, приравнивался в мирском статусе к вице-королю. Второй человек после Великого магистра всемогущего Ордена.

Произнесенные слова настолько удивили капитана, что он не обратил внимания на фамилию самого возницы.

– Э-э-э… Командор Франции поручает братьям Ордена возить сено? – наконец промолвил Марсиньи, озадаченно поглядывая на телегу. – К тому же, достойный мессир, если вы – рыцарь, то почему на вас сержантское облачение?

– Устав это допускает, – снисходительно пояснил тамплиер. – И я хочу напомнить господину капитану, что рыцари Храма имеют исключительное право прохода по городу ночью, ибо мы не только воители, но и монахи. Указ канцлера со всей недвусмысленностью говорит о лицах духовного звания. Мы можем проехать, господин де Марсиньи?

– Разумеется. – Капитан заставил лошадь отойти чуть в сторону и указал смущенному Гуго на повозку с заключенными. – Прошу простить за невнимательность моего помощника.

– Пустое, господин капитан…

Тамплиер любезно кивнул и снова забрался на облучок телеги. Тяжеловозы, громко и очень грустно вздохнув, снова повлекли воз к городским воротам.

– Странные они, эти храмовники, – сказал Гуго де Кастро едущему рядом капитану. – Сено по ночам возить… И вы заметили – они направлялись к Фонтенбло, а не к Новому Храму.

Точно. Тамплиеры владели в городе двумя огромными постройками. Так называемый Старый Храм, венчаемый высоким куполом, располагался внутри стен Парижа, выстроенных более столетия назад при короле Филиппе-Августе. Новую резиденцию, настоящую крепость, тамплиеры возвели не очень давно вне города, за укреплениями на правом берегу Сены. Огромная башня Тампля была хорошо различима из любой точки города – самая настоящая крепость, которой Филипп доверил сохранность казны.

Несколько лет назад сокровища короны перевезли из Лувра в Тампль, и это означало высшую степень доверия его величества к старинному Ордену и его управляющим. Всем известно, что банки тамплиеров надежнее торговых домов Фуггеров или Медиолано…

Вот интересно, с чего вдруг храмовникам понадобилось глубокой ночью перевозить сено? Да еще по приказу командора Франции? Чуднo!

Повозка и всадник обогнули церковь Сен-Жермен и вышли к воротам доминиканского монастыря, названного в честь святого Жана. Гревский квартал считался в городе одним из наиболее спокойных – множество церквей, монашеских обителей, дома обеспеченных горожан и приближенных к монарху благородных.